Он отвесил королеве быстрый небрежный поклон.
— Ваше величество.
Юриан кашлянул, и Кассиан взглянул на воина-человека. Когда-то он был человеком. Он не знал. Юриан был разрезан на части Амарантой, его сознание каким-то образом попало в ловушку его глаза, который она надела на кольцо и носила в течение пятисот лет. До тех пор, пока его останки не были использованы Хэйберном, чтобы воскресить его тело и вернуть эту сущность в эту форму, ту самую, которая вела армии на тех давних полях сражений во время Войны. Кем теперь был Юриан? Кем он был?
Со своего места на нелепом розовом диванчике у дальней стены Юриан сказал:
— Только ей приходит в голову называть себя так.
Васса выпрямилась, ее кобальтовая куртка резко контрастировала с красно-золотыми волосами. Из трех рыжеволосых людей в этой комнате Кассиану больше всего нравился ее цвет: золотистый оттенок кожи, большие голубые глаза, обрамленные темными ресницами и бровями, и шелковистые рыжие волосы, которые она подстригла до плеч с тех пор, как он видел ее в последний раз.
— Ты же знаешь, я королева, — сказала Васса Юриану.
Королева ночью и жар-птица днем, проданная своими сестрами лорду-колдуну, который заколдовал ее. Проклятье заставляло ее превращать каждый рассвет в птицу огня и пепла.
Кассиан ждал до заката, чтобы навестить ее, чтобы найти ее в человеческом обличье. Ему нужно было, чтобы она могла говорить.
Юриан скрестил лодыжку на колене, его грязные сапоги потускнели в свете костра.
— Последнее, что я слышал, твое королевство больше не принадлежит тебе. Ты все еще королева?
Васса закатила глаза, затем посмотрела на Люсьена, который опустился на диван рядом с Юрианом. Как будто мужчина-фейри разрешал подобные споры между ними раньше. Но внимание Люсьена было приковано к Кассиану.
— Ты пришел с новостями или приказами?
Остро ощущая присутствие Эриса у камина, Кассиан не сводил глаз с Люсьена.
— Мы отдаем тебе приказы как нашему эмиссару. — Он кивнул Юриану и Вассе. — Но когда ты со своими друзьями, мы только даем советы.
Эрис фыркнул. Кассиан проигнорировал его и спросил у Люсьена,
— Как во Дворе Весны?
Он должен был отдать должное Люсьену: мужчина каким-то образом совмещал три роли — эмиссар Ночного Двора, союзник Юриана и Вассы и поддержание связи с Тамлином-и при этом одевался он безукоризненно.
Лицо Люсьена ничего не говорило о том, как поживают Тамлин и его двор.
— Все в порядке.
Кассиан не знал, почему он ожидал новостей о Высшем Лорде Весны. Люсьен рассказывал их Рису только наедине.
Эрис снова фыркнул на неловкость Кассиана, и, не в силах сдержаться, Кассиан наконец повернулся к нему.
— Что ты здесь делаешь?
Эрис даже не пошевелился в кресле.
— Несколько десятков моих солдат патрулировали мои земли несколько дней назад и не вернулись. Мы не нашли никаких следов сражения. Даже мои гончие не могли выследить их дальше их последнего известного местоположения.
Кассиан нахмурил брови. Он знал, что не должен показывать эмоций, но … Эти гончие были лучшими в Притиане. Клыки, наделенные магией. Серые и гладкие, как дым, они могли мчаться быстро, как ветер, вынюхивая любую добычу. Они высоко ценились, от чего Осенний двор запретил их дарить или продавать за его пределами, и так дорожили, что только его дворяне владели ими. И их разводили так редко, что даже одного было чрезвычайно трудно найти.
Кассиан знал, что у Эриса их было двенадцать.
— Никто из них не смог рассеять? — спросил Кассиан.
— Нет. В то время как подразделение является одним из моих самых опытных в бою, ни один из его солдат не замечателен в магии или воспитании.
Он с ухмылкой посмотрел на Кассиана. Мудак.
— Эрис пришел узнать, не знаю ли я какую-нибудь причину, по которой его солдаты могли попасть в неприятности у людей. Его гончие учуяли странные запахи на месте похищения. Они принадлежали людям, но были… странными, так или иначе.
Кассиан поднял бровь на Эриса.
— Ты веришь, что группа людей может убить твоих солдат? Они не могли быть профессионалами.
— Зависит от человека, — сказал Юриан, лицо мужчины потемнело. У Вассы тоже.