Поэтому он ждал. Считая минуты.
И это было не напрасно.
Видеть, как она карабкается на лестничную площадку, тяжело дыша, волосы вьются от пота, стекающего по ее лицу, все это однозначно стоило его обычного дерьмового дня.
Неста все еще лежала на полу в холле, когда прошипела:
— Тот, кто спроектировал эти ступени, чудовище.
— Ты поверишь, что Рис, Аз и я должны были лазить по ним в наказание, когда были мальчишками?
Ее глаза мерцали добродушием. Лучше, чем пустой лед.
— Почему?
— Потому что мы были молоды и глупы и выводили из себя Высших Лордов, который не понимали розыгрышей относительно публичной наготы. — Он кивнул в сторону лестницы. — По дороге вниз у меня так закружилась голова, что меня вырвало на Аза. Затем он блеванул на Риса, а Рис блеванул на себя. Был разгар лета, и к тому времени, как мы поднялись наверх, жара стояла невыносимая, мы все воняли, а запах рвоты на лестнице стал ужасающим. Нас снова стошнило, когда мы проходили через него.
Он мог бы поклясться, что уголки ее рта пытались дернуться вверх.
Он не сдержал улыбки при воспоминании. Даже если бы им все равно пришлось спуститься вниз и все вытереть.
— На какую ступень ты поднялась? — спросил Кассиан.
— Сто одиннадцать. — Неста не встала.
— Жалко.
Ее пальцы уперлись в пол, но тело не двигалось.
— Этот дурацкий Дом не дал мне вина.
— Я полагал, что это единственный мотив, который заставит тебя рискнуть десятью тысячами ступенек.
Ее пальцы снова впились в каменный пол.
Он криво улыбнулся ей, радуясь, что отвлекся.
— Ты не можешь встать, не так ли?
Ее руки напряглись, локти подогнулись.
— Иди и ударься об стену.
Кассиан оттолкнулся от стены и в три шага добрался до нее. Он обернул свои руки под ее руками и потянул ее вверх.
Она все время хмурилась. Она снова впилась в него взглядом, когда покачнулась, и он крепче обнял ее, удерживая в вертикальном положении.
— Я знал, что ты не в форме, — заметил он, отступая, когда она доказала, что не собирается падать, — но сто шагов? Действительно?
— Двести, считая те, что остались, — проворчала она.
— Все равно жалко.
Она выпрямила спину и вздернула подбородок.
Продолжай протягивать руку.
Кассиан пожал плечами, поворачиваясь к коридору и лестнице, которая вела в его комнаты.
— Если тебе надоест быть слабой, как мяукающий котенок, приходи на тренировку. — Он оглянулся через плечо. Неста все еще тяжело дышала, ее лицо пылало от ярости. — И позанимайся.
***
Неста сидела за завтраком, радуясь, что вскоре после восхода солнца покинула свою комнату и отправилась в столовую.
Это заняло у нее вдвое больше времени, чем обычно, благодаря ее негнущимся, пульсирующим ногам.
Чтобы выбраться из постели, пришлось стиснуть зубы и выругаться. Потом все стало только хуже. Нагибаясь, чтобы засунуть ноги в штаны, идя в ванную, даже просто распахивая дверь. Ни одна часть ее ног так никогда не болела.
Поэтому она вышла из комнаты пораньше, не желая доставлять Кассиану удовольствие, видя, как она хромает и гримасничает от боли в столовой.
Проблема, конечно, заключалась в том, что теперь она не была полностью уверена, что сможет стоять.
Так что она тщательно жевала свою еду. Она давилась кашей, когда Кассиан прокрался в двери столовой, взглянул на нее и ухмыльнулся.
Он знал. Каким-то образом этот чванливый мудак обо всем догадался.
Она могла что-нибудь сломать, но Азриэль вошел в комнату следом. Неста выпрямилась при появлении Говорящего с тенями, темнота цеплялась за его плечи, когда он одарил ее мрачной улыбкой.
Азриэль был просто прекрасен. Даже с руками покрытыми шрамами и тенями, которые текли от него, как дым, она всегда находила его самым красивым из трех мужчин, которые называли себя братьями.
Кассиан скользнул в кресло напротив нее, его еда мгновенно появилась перед ним, и сказал с раздражающей бодростью:
— Доброе утро, Неста.
Она одарила его такой же слащавой улыбкой.