На этих воротах были вырезаны огромные чешуйчатые существа черного цвета, сплетенные вместе в клубок, ощетинившийся когтями и клыками. Одни из них спали или сражались, некоторые сцепились в замкнутый круг, пожирая друг друга. Между ними всеми вились стебли жасмина и лунных цветов. Я могла поклясться, что существа, казалось, извиваются в серебристом свете фэйских огней, качающихся над городом-горой. Врата Вечности — так бы я назвала картину, промелькнувшую у меня в голове.
Мор вошла в ворота, словно вспышка цвета и жизни в этом странном, холодном месте.
Её наряд был глубокого красного цвета, газовая ткань и кисея платья без рукавов подчеркивали её грудь и бёдра, а умело продуманные вырезы, оголяли спину и живот. Ее волосы ниспадали свободными локонами, золотые обручи охватывали запястья. Королева… королева, которая не склонится ни перед кем, королева, бросившая вызов всем им и победившая. Королева и хозяйка своему телу, своей жизни, своей судьбе, та, что никогда не будет извиняться за это.
Моё одеяние — Мор улучила момент в еловом лесу, чтобы натянуть его на меня — было таким же, нет, пожалуй практически идентичным тому, что мне приходилось носить Под Горой. Две полоски ткани, которые едва прикрывали мою грудь, перетекали вплоть до пупка, где пояс на моих бедрах соединял их в одну длинную полоску, которая струилась меж моих ног, и едва закрывала мой зад.
Однако в противоположность лёгкой ткани и ярким расцветкам тех нарядов, это платье было сделано из чёрной, сверкающей ткани, которая мерцала при каждом движении моих бёдер.
Мор уложила мне волосы в виде короны… позади чёрной диадемы, украшенной бриллиантами, сияющей, словно звёздное небо. Она подкрасила мне ресницы, сделав их темнее и длиннее, и подвела глаза, проведя элегантную, дьявольскую линию сурьмой с внешнего уголка глаз. Мои губы она покрасила в цвет крови.
Итак, мы шли дальше в замок под горой. Здесь было ещё больше Фэ, слоняющихся в бесчисленных залах, пристально следящих за каждым нашим вдохом. Некоторые походили на Мор, золотоволосые и прекрасные лицом. Они даже шипели ей вслед.
Мор оскалилась им в ответ. Часть меня желала, чтобы она переломала им шеи.
Наконец, мы вошли в тронный зал из отшлифованного до блеска черного дерева. Еще больше змей с парадных ворот было вырезано здесь — они обвивали бесчисленные колонны, что поддерживали потолок из оникса. Его свод был настолько высок, что мрак скрывал наиболее тонкие детали, однако я знала, что там, наверху, всё тоже было украшено резьбой. В виде огромных существ, наблюдающих за всеми кознями и интригами, происходящими в этом зале. За самим троном было вырезано еще несколько таких фигур, их головы извивались позади него с двух сторон… казалось, что они охраняют Высшего Лорда.
Здесь собралась целая толпа, и, на мгновение, я будто вновь оказалась в тронном зале Амаранты, столь же схожей была атмосфера — витающая в воздухе злоба и порочность. Таким же знакомым казалось и возвышение напротив.
Золотоволосый, красивый мужчина преградил нам путь к этому черному как смоль трону, и Мор мягко остановилась. Без слов мне стало ясно, что это был её отец.
Он был одет в чёрное, голову венчал серебряный обруч. Его карие глаза были словно старая земля, абсолютно безжизненными, когда он бросил ей:
— Где он?
Никакого приветствия, никакой формальности. Меня и вовсе проигнорировали.
Мор пожала плечами.
— Он прибудет, когда захочет.
И прошла дальше.
Тогда её отец взглянул на меня. И я натянула на лицо холодную маску, как у Мор. Скучающую. Надменную.
Он осмотрел мое лицо, тело… я ожидала насмешек и похотливой гримасы, но лицо его не выражало ничего. Ни малейших эмоций. Лишь холодное бессердечие.
Я поспешила вслед за Мор раньше, чем отвращение прорвалось бы сквозь мою собственную ледяную маску равнодушия.
Вдоль чёрных стен располагались пиршественные столы, уставленные мясистыми, сочными фруктами, кругами золотистого хлеба, перемежающимися с мясом, жаренным на открытом огне, кувшинами с сидром и элем, пирогами и тортами и выпечкой всевозможного размера и вида.
Возможно, у меня бы потекли слюнки при виде всего этого… если бы не эти Высшие Фэ вокруг в своих лучших нарядах. Если бы не тот факт, что никто из них не прикоснулся к еде — демонстрация власти и богатства — оставить всё это великолепие нетронутым, приготовленным напрасно.
Мор направлялась прямо к обсидиановому возвышению, и я осталась стоять у подножия его ступеней, пока она устраивалась на своем месте возле трона и затем возвестила толпу голосом громким, жестоким и хитрым: