— Скажи это еще раз, — пробормотал он.
Я поняла, что он имел в виду.
— Ты мой, — выдохнула я.
Рис слегка вышел и медленно скользнул обратно. Так мучительно медленно.
— Ты мой, — произнесла я, задыхаясь.
И снова он вышел, и скользнул внутрь.
— Ты мой.
Еще раз — теперь быстрее и глубже.
И в этот момент я почувствовала это — связь между нами, словно неразрывную цепь, словно яркий, негасимый луч света.
С каждым плавным движением связь разгоралась ярче и сильнее.
— Ты мой, — прошептала я, запуская руки в его волосы, проводя вниз по его спине, крыльям.
Мой друг через множество опасностей.
Мой любимый, исцеливший мою разбитую и измученную душу.
Мой мейт, который ждал меня вопреки всякой надежде, несмотря на все напасти.
Я двигала бедрами в такт с ним. Он целовал меня снова и снова, и наши лица сделались мокрыми.
Каждый дюйм моего тела горел и сжимался, и мой контроль растворился целиком, когда он прошептал:
— Я люблю тебя.
Разрядка прошла через мое тело, и он врывался в меня, жестко и быстро, растягивая мое удовольствие, пока я не почувствовала и увидела, и ощутила запах этой связи между нами, пока наши запахи не слились в одно, и я стала его, и он стал моим, и мы были началом, серединой и концом. Мы были песней, которая лилась с момента, когда зажегся самый первый уголек света в этом мире.
Рис зарычал, достигая пика, врываясь глубоко до конца. Где-то снаружи задрожали горы, и последний укрывавший их снег сорвался сверкающе-белой лавиной, чтобы быть проглоченным ночью, ждущей внизу.
Наступила тишина, прерываемая лишь нашим загнанным дыханием.
Я взяла его измазанное краской лицо в свои цветные ладони и заставила его посмотреть на меня.
Его глаза сияли, словно звезды, которые я нарисовала когда-то давным- давно.
И я улыбнулась Рису, позволяя связи мейтов между нами сиять ясно и ярко.
* * *
Я не знаю, сколько мы так пролежали, лениво касаясь друг друга, словно у нас действительно было все время в мире.
— Я думаю, что влюбился в тебя, — пробормотал Рис, поглаживая пальцем мою руку, — в тот самый миг, когда понял, что ты расщепляла те кости, чтобы сделать ловушку для Мидденгардского Змея. Или, может быть, в тот момент, когда ты парировала мою насмешку в твой адрес. Это так напомнило мне Кассиана. Впервые за десятилетия мне захотелось засмеяться.
— Ты влюбился в меня, — спросила я, обомлев, — потому что я напомнила тебе твоего друга?
Он щелкнул меня по носу.
— Я влюбился в тебя, зазнайка, потому ты была одной из нас — потому, что ты меня не боялась и решила закончить свою эффектную победу, бросив кусок кости в Амаранту, словно копье. Я почувствовал дух Кассиана рядом со мной в тот момент, и мог бы поклясться, что слышал, как он произнес: «Если ты не женишься на ней, ты тупой придурок, то это сделаю я».
Я фыркнула от смеха, проводя вымазанной в краске ладонью по его татуированной груди. Краска, точно.
Мы оба были в ней с ног до головы. Как и кровать.
Рис проследил за моим взглядом и послал мне улыбку, которая точно была дьявольской.
— Как удобно, что ванна достаточно велика, чтобы уместить двоих.
Моя кровь вскипела и я поднялась с кровати, но он был быстрее и подхватил меня на руки. Он был весь забрызган краской, она покрывала его волосы засохшей коркой, а его бедные, прекрасные крылья… были покрыты отпечатками моих ладоней. Полностью обнаженный, он отнес меня в ванну, где вода уже наполнялась сама собой — магия дома выполняла наше желание.
Он спустился по ступенькам в воду, и его выдох удовольствия прошелестел возле моего уха. И я, наверное, сама чуть слышно простонала, когда горячая вода накрыла меня, когда он усадил нас обоих в ванну.
На каменном бортике появилась корзина с мылом и маслами, и я оттолкнулась от Рисанда, чтобы погрузиться глубже в воду. Между нами клубился пар, и Рис взял кусок того мыла, пахнущего сосновой смолой, и протянул его мне вместе с мочалкой.
— Кажется из-за кого-то мои крылья теперь грязные.
Мое лицо запылало, а нутро сжалось. Иллирийские мужчины и их крылья… такие чувствительные.
Я покрутила пальцем, командуя ему повернуться. Он повиновался, раскрывая эти великолепные крылья достаточно, чтобы я могла найти пятна краски. Я намылила мочалку и осторожно, очень осторожно начала смывать с него красный и синий, и фиолетовый цвета.