Гнев исказил его смуглое лицо. Юриан — герой человеческих легионов… который где-то в пути превратился в монстра, ужаснее тех, с которыми он сражался.
Рис отошел назад, чтобы взять меня за руку. Мы увидели достаточно. Я снова схватилась за край Котла, желая подчинить его и забрать с нами. Я приготовилась к ветру и темноте.
Только они не пришли.
Мор схватила руки Кассиана и Азриэля — и так и осталась на месте.
Юриан улыбнулся.
Рисанд протянул, сжимая мою руку:
— Новый трюк?
Юриан пожал плечами:
— Меня послали, чтобы отвлечь вас, пока он работал над своим заклинанием, — его улыбка превратилась в оскал. — Ты не покинешь этот замок, пока он не позволит. Или покинешь по кусочкам.
Моя кровь заледенела. Кассиан и Азриэль приняли боевые стойки, но Рис поднял голову. Я почувствовала его темную силу, которая все возрастала и возрастала, будто он хотел размазать Юриана прямо здесь и сейчас.
Но ничего не произошло. Даже легкого дуновения, сотканного из частиц ночи и ветра.
— Ну, вот и оно, — сказал Юриан. — Разве ты не помнишь? Возможно, ты забыл. Хорошо, что я был там, осознавая каждое мгновение, Рисанд. Амаранта украла принадлежащую ему книгу заклинаний, чтобы забрать твои силы.
Внутри меня, как ключ, щелкнувший в замке, расплавленное ядро силы просто… замерло. Какая бы связь с ним не существовала между моим умом и душой, она была обрезана — нет, так сильно сжата чьей-то невидимой рукой, что не могла больше течь.
Я потянулась к разуму Риса, к нашей связи…
И уперлась в жесткую стену. Не адамантовую, как обычно, а из чужого, бесчувственного камня.
— Он удостоверился, — продолжил Юриан, когда я ударилась об эту внутреннюю стену и попыталась воззвать к своим собственным способностям, но безуспешно, — чтобы эта книга вернулась к нему в целости и сохранности. Она не знала, как использовать добрую половину самых опасных заклинаний. Знаете ли вы, каково это — быть неспособным спать, пить или есть, дышать или чувствовать самого себя в течение пятисот лет? Вы понимаете, каково это — быть постоянно в сознании и быть вынужденным смотреть на все, что она делала?
Это сделало его безумным — терзало его душу, пока он не сошел с ума. Именно поэтому в его глазах был этот острый блеск.
— Это не могло быть настолько плохо, — сказал Рис, хотя я знала, что он высвобождает каждую унцию воли из этого заклинания, объединяя нас, связывая нас, — если сейчас ты работаешь на ее хозяина.
Белоснежные зубы сверкнули:
— Твои страдания будут долгими и всеобъемлющими.
— Звучит восхитительно, — сказал Рис, отходя в комнату. Тихий крик о побеге.
Но кто-то появился наверху лестницы.
Я знала его — в моих костях. Черные волосы до плеч, румяная кожа, одежда более практичная, чем нарядная. К моему удивлению, он был среднего роста, но мускулистый, как молодой человек.
Но его лицо — человека лет сорока… Привлекательно бледное. Скрывающее бездонные, полные ненависти черные глаза, горящие на нем.
Король Хайберна сказал:
— Ловушка была такой простой. Честно говоря, я немного разочарован, что ты не увидел ее.
Быстрее, чем кто-либо из нас мог заметить, Юриан прострелил ясеневой стрелой грудь Азриэля.
Мор закричала.
* * *
У нас не было другого выбора, кроме как пойти вместе с королем.
Ясеневая стрела была покрыта кровью, которая, как утверждал король Хайберна, текла, когда он того хотел. Если бы мы сражались, если бы мы не пошли с ним наверх, яд проник бы в сердце Азриэля… И с нашей заблокированной магией, без возможности рассеяться…
Если бы я могла как-то подобраться к Азриэлю и дать ему глотнуть своей крови… Но это займет слишком много времени, потребует слишком много движений.
Кассиан и Рис тащили Азриэля между ними. Его кровь брызгала на пол позади нас, когда мы поднимались наверх по извилистым лестницам королевского замка.
Я старалась не наступать на нее, когда Мор и я шли сзади, с Юрианом за нашими спинами. Мор тряслась — старалась не делать этого, но дрожала, когда смотрела на торчащий конец стрелы, видимый между крыльями Азриэля.
Никто из нас не осмелился напасть на короля Хайберна, когда он пошел вперед, показывая путь. Он взял Котел с собой, рассеяв его щелчком пальцев и криво взглянув на меня.
Мы знали, что король не блефует. Требовалось всего одно его движение, чтобы Азриэль умер.
Вышла стража. И придворные. Высшие Фэ и существа, — я не знала, откуда они подходят — которые улыбались так, словно мы были их следующей трапезой. Их глаза были мертвыми. Пустыми.