В 1159 г. Изяславу Давидовичу был предъявлен ультиматум. Исходил он, прежде всего, от Ярослава, но его поддержали и другие русские князья, а также поляки и венгры. В Киев было направлено представительное посольство с требованием выдать Берладника. Здесь, по-видимому, уместно предоставить слово летописцу и прислушаться внимательно к его рассказу. Вот он. «Том же лѣтѣ нача Ярославъ Галичьскыи искати Ивана Ростиславича, стрьичича своего. Ярославъ бо бяше подъмолвилъ князѣ Рускиѣ и короля и лядския князя да быша ему были помочьници на Ивана, и обьщашася ему вси, и послаша послы к Киеву къ Изяславу Давидичю: Ярославъ Галичьский Избигнѣва, Святославъ Олгович Жирослава Иванковича, Ростиславъ и Мьстиславич, Мьстиславъ Изяславичь Жирослава Васильевича, Ярославъ Изяславичь Онофрия, Володимеръ Андрѣевич Гаврила Васильковича, Святославъ Всеволодичъ Киянина, король мужа своего, и от Ляховъ мужь свои»[128].
Как видим, на Изяслава Давидовича оказывалось беспрецедентное давление. Устоять перед ним было чрезвычайно сложно. Ведь на кону оказывалось, собственно, его великокняжеское благополучие. Изяслав не мог не знать, что за дипломатическим давлением последует и военное. Противостоять же сразу стольким князьям он, разумеется, не мог. Благоразумие подсказывало сдать Берладника Ярославу, но крестное целование не позволяло сделать этого. К своему несчастью, Изяслав Давидович был слишком честен, а поэтому решительно отверг требование посольства: «Изяславъ же препрѣвь всих, и ответъ имъ давъ, отпусти я»[129].
Казалось, опасность миновала, и Берладник мог спокойно оставаться в Киеве под защитой Изяслава. Однако он неожиданно покидает своего единственного верного союзника. Летописец полагает, что он испугался столь массированного демарша Ярослава и его союзников и, не будучи уверенным в прочности своего положения, бежал «в поле къ Половцемъ». Согласовал ли он свои действия с Изяславом, неизвестно. Скорее всего, да, ибо трудно представить, чтобы уход к половцам, которые предоставят ему войско для похода на Галицкую землю, был спонтанным, не обеспеченным предварительными договоренностями.
Вскоре под знамена Ивана Ростиславича собралась шеститысячная армия, состоящая из половцев, берладников и, по-видимому, ближайших его сторонников. По мере продвижения ее по южному Галицкому порубежью она пополнялась беглыми смердами. «А смерди скачют чересъ заборола къ Иванови и перебеже их 300». Был взят город Кучельмин. Затем вой Берладника осадили Ушицу. Без боя город не сдавался, к тому же накануне к его защитникам подошла подмога от Ярослава Осмомысла. Половцы предложили Берладнику свои услуги, но потребовали отдать им город на разграбление. Иван не согласился на это, и тогда половцы обиделись и ушли от него. Вслед за ними, по всей видимости, покинули его и берладники. Непрочная, скроенная на скорую руку армия Ивана Ростиславича распадалась на глазах.
Пришлось Изяславу Давидовичу в очередной раз спасать своего неудачливого союзника. Он посылает за ним гонцов и приводит в Киев. Факт этот, походя отмеченный летописью, дает основание предполагать, что Изяслав был в курсе акции Берладника, следил за ней и, едва только она провалилась, поспешил ему на выручку.
Тем временем в Киеве стало известно, что Ярослав Осмомысл и его союзники готовятся к походу на Изяслава Давидовича, чтобы силой вынудить его выдать Берладника. Опасаясь, что к нему присоединятся и его черниговские родичи, Изяслав задабривает их передачей волостей во главе с Мозырем и Чичерском, а затем созывает на съезд в Лутаву на крестное целование. Получив богатые наделы и подарки, чернигово-сиверские князья заключают между собой соглашение о единстве действий. Изяслав спешит сообщить эту новость в Галич и Владимир, после чего галицкий и волынский князья принимают решение не идти на Киев.
Стратегическая инициатива, как казалось Изяславу Давидовичу, постепенно переходила на его сторону, и теперь уже он начал готовить поход на Галич. Целью его было обеспечить, наконец, безземельного Берладника волостью. Параллельно с военной подготовкой с галичанами велись переговоры, разумеется, втайне от Ярослава Осмомысла и, конечно же, не со всеми, а только с теми, кто пребывал в оппозиции к своему князю. Как свидетельствует летопись, галичане просили Ивана идти к Галичу, и когда они увидят его стяги, то отступятся от Ярослава и перейдут на его сторону: «Слахуть бо ся к нему галичяне веляче ему всѣти на конь и тѣмь словомъ поущивають его к собѣ, рекуче: Толико явиш стяги и мы отступимъ от Ярослава»[130].