Конечно, будь жив отец Всеволода Мстислав Великий, подобные обвинения не потянули бы на лишение княжеского престола. Скорее всего, они вообще не были бы предъявлены Всеволоду. Но теперь у Всеволода не было столь могущественного покровителя. Дядя Ярополк, сменивший на великокняжеском троне брата Мстислава, относился к племяннику хорошо, однако подкрепить это силой не мог. У него хватало забот и на юге Руси. Приходилось постоянно иметь дело с претензиями неспокойных Ольговичей, а также своих братьев Юрия и Андрея.
Вскоре после смерти Мстислава Ярополк предпринял попытку устроить судьбу Всеволода на юге Руси, но она оказалась неудачной. Для великого князя эта затея не имела отягчающих последствий, Всеволоду же она принесла одни разочарования. События 1132 г. откликнулись ему в 1136-м, послужили поводом для немилости к нему новгородцев.
Принимая во внимание практику занятия престолов многочисленными представителями русской княжеской династии, в 1132 г. ничего сверхъестественного не случилось. Ярополк Владимирович как великий князь решил перевести Всеволода из Новгорода в Переяславль, а тот, как покорный вассал, не смог ослушаться своего сюзерена. Оказалось, однако, что эта акция вызвала целую бурю на Руси. Прежде всего она была встречена в штыки братьями Ярополка Юрием и Андреем. Расценив ее как попытку закрепить за Всеволодом не только Переяславль, но и Киев, они осуществили стремительный наезд на Переяславль и изгнали оттуда Всеволода.
Такой поворот событий, разумеется, не устраивал Ярополка. Как только в Киеве стало известно о самоуправстве Юрия Владимировича, к Переяславлю немедленно была выслана великокняжеская дружина, которая также лишила суздальского князя радости обладания этим городом. Только восемь дней он просидел в Переяславле, а затем вынужден был оставить его и уйти в Суздаль.
Казалось, Всеволод мог вновь занять переяславльский стол, но этого не случилось. Причин, по которым Ярополк отдал на этот раз предпочтение другому Мстиславичу — Изяславу — и вручил ему Переяславль, мы не знаем. Возможно, Всеволод сам отказался от такого беспокойного престола и решил вернуться в Новгород, а может, Ярополк, разуверившись в возможностях старшего племянника как наследника киевского стола, посоветовал ему это.
Как бы там ни было, но Всеволод действительно вернулся в Новгород. Здесь, однако, его не ждали. Более того, расценили это возвращение как оскорбление новгородцев. В городе вспыхнул мятеж: «И бысть въстань велика в людех; и приидоша плесковцы и ладожанѣ Новугороду, и выгониша князя Всеволода из города»[137].
Казалось, княжеская карьера Всеволода рухнула окончательно: не приобретя Переяславля, он терял теперь и Новгород. Но пути Господни, как известно, неисповедимы. Неожиданно новгородцы сменили гнев на милость и решили вернуть Всеволода в город. Краткая летописная фраза — «и пакы, сдумавше, въспятиша и опять Устьяхъ» — не раскрывает причин такой кардинальной перемены в их настроениях. Возможно, ключом к разгадке является летописное известие о смене посадников во Пскове и Ладоге: «А Мирославу даша посадницать въ Плесковѣ, а Рагуиловѣ в Ладозѣ»[138].
Рис. 27. Уход Всеволода Мстиславича с дружиной из Вышгорода на Псковское княжение
Вряд ли стоит сомневаться в том, что названные бояре получили свои должности из рук Всеволода. В пользу этого свидетельствует и летописный термин «даша». Здесь, видимо, был тот случай, когда услуга предоставлялась за услугу. Мирослав и Рагуил, вероятно, сыграли решающую роль в возвращении Всеволода на новгородский престол, а тот рассчитался с ними тем, что взял в свою администрацию. Характерно, что спустя сравнительно короткое время Всеволод поменял и новгородского посадника. Вместо Петрила на эту должность был поставлен Иванко Павлович. Летопись и в этом случае употребляет термин «даша»: «Отъяша посадничъство у Петрилѣ и даша Иванкови Павловичю».
Потекли годы мирного сожительства князя Всеволода с новгородцами, псковичами и ладожанами. Летопись сообщает о строительстве нового моста через Волхов, возведение деревянных храмов святой Богородицы и святого Георгия, походах на Чудь и Суздаль. Все это происходило при непосредственном участии Всеволода, что летописец и подчеркивает специально. Под 1135 г. в Новгородской летописи говорится о закладке каменной церкви святой Богородицы в Новгороде на Торговище, которая была осуществлена князем Всеволодом и архиепископом Нифонтом. Ни в одном сообщении нет и тени сомнения в прочности княжеского положения Всеволода. Не слишком удачные походы на Суздаль и кровопролитные сражения со значительными потерями с новгородской стороны также не ставились ему в вину. На Ждан-rope действительно полегло много новгородцев, что достойно скорби и сожаления, но уточнение летописца, что суздальцев побито больше, как будто свидетельствует об успешности этого сражения.