— Когда вы с Уиллом поженитесь, — неизменно добавлял брат, — вы оба наверняка возвыситесь при дворе.
— Я надеюсь, что мы пойдем под венец совсем скоро, через несколько месяцев, — отвечала я Неду.
Я не решалась признаться ему, как сильно я желаю этой свадьбы — но не для того, чтобы преуспеть, а чтобы навсегда покинуть двор. Мне хотелось вырваться из удушливой атмосферы, господствовавшей в покоях королевы. Да, я чувствовала к ней симпатию, она выделяла меня среди остальных своих фрейлин, но, по правде говоря, такое внимание меня тяготило. Когда я являлась на ее зов и находилась рядом с ней, — а это случалось очень часто, — я как будто бы впитывала ее печаль, проникалась ее одиночеством. Я восхищалась смелостью Екатерины, завидовала силе ее веры, но сама желала бы оказаться в более приятном обществе, проводить часы в веселии и радости. А радостью для меня был Уилл.
И еще мне хотелось навсегда стряхнуть с себя тяжелое бремя недоброжелательности и предвзятости испанских придворных дам. Чего только они не делали, чтобы исподтишка унизить меня. Я не единожды пыталась объяснить Уиллу, что женщины могут о многом поведать без слов: чего только стоили презрительные взгляды испанок, их якобы случайные толчки, сказанные друг другу на ушко ядовитые реплики. Они знали тысячу способов, как выказать неуважение ко мне, не вступая в открытую вражду. Этим мегерам мой отъезд будет только в радость…
— Джейн! — голос Уилла в этот раз звучал настойчиво. — Ты должна выслушать меня!
Я взглянула ему в лицо и увидела, как затуманились его обычно ясные голубые глаза.
— Джейн, у меня для тебя дурные вести.
— Что случилось?
— Я навестил своих родителей, как мы и договаривались, рассказал, что мы с тобой собираемся скоро пожениться, и попросил их благословения.
— И что же?
— Они велели мне забыть о женитьбе. Наш с тобой союз невозможен.
От удивления я потеряла дар речи. Меня с детства тепло принимали в доме Дормеров. Более того, родители Уилла так улыбались мне при встрече и так обнимали меня, как будто бы я была их кровной родственницей. Наша с Уиллом свадьба была делом решенным. Во всяком случае мне так всегда казалось.
— Но они любят меня, — наконец смогла вымолвить я. — Я уверена, что так оно и есть.
— Да, Джейн, ты не ошиблась.
— Тогда в чем же дело?
Уилл выглядел очень несчастным и пустился в объяснения:
— Сперва они сказали мне, что надеются подыскать для меня более выгодную партию и что появилась возможность породниться с семейством Сидни, и такой брак — предел их мечтаний. Я ответил, что хочу жениться на тебе, Джейн, и ни на ком другом. Мы поссорились. Родители обвинили меня в том, что я не забочусь о фамильной чести. Я ответил им, что твоя семья ничуть не менее родовитая, чем Сидни. Мы знаем, что это не так и род Сидни выше Сеймуров по своему положению, но во мне говорила верность тебе, моя дорогая. Однако все мои доводы разбивались о броню их странного упорства. Родные мои не гневались на меня, но были тверды в своем решении. Я должен жениться на наследнице Сидни, и точка! А потом…
— И что потом?
— Они сказали ужасную вещь, Джейн. Ты правда хочешь это услышать?
— Конечно! Я должна знать, что так внезапно отвратило твоих родителей от меня после стольких лет их благорасположения.
— Твой отец и моя сестра Марджери… — заговорил Уилл тихим голосом.
— И что же они?
— Мой отец… понимаешь, он застал их… твой отец…
Я сразу же поняла, что имеет в виду Уилл, но не могла поверить в такое, поэтому лишь смотрела на моего жениха в полном смятенье, не произнося ни слова. Наконец мне удалось проговорить:
— Ты хочешь сказать, что мой отец и твоя сестра вместе лежали в постели? Обнаженные? Что они… ну, словом, они вели себя как муж и жена?
— Их застали в кладовке. И они не лежали, а стояли. Отец сказал, что они не раздевались, ну, в смысле, не разделись до конца…
— Нет, это неправда!
Уилл схватился за голову и в отчаянии взъерошил волосы.
— Отец не стал бы лгать мне, коль скоро речь идет о таких вещах. Ведь наша семья теперь покрыта позором. Знаешь, Джейн, я ему верю. И если твой отец только осмелится еще раз подойти к моей сестре, я живого места на нем не оставлю. Если бы не ты, не мои чувства к тебе, я бы с радостью убил бы его.
Я замерла, как громом пораженная, и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Я должен идти, Джейн. Поговорим позже. — С этими словами Уилл быстро поцеловал меня в щеку и был таков.