Выбрать главу

Джек Вэнс

Дворец любви

Глава 1

САРКОЙ. ОДИНОЧНАЯ ПЛАНЕТА ФИ ЗМЕЕНОСЦА.

Параметры планеты:

Диаметр, миль – 9600

Период обращения вокруг своей оси, часов – 37,2

Масса, относительных единиц – 1,40

Гравитация – 0,98

Общая характеристика:

Для Саркоя характерен влажный климат, плотная облачность. Ось планеты перпендикулярна к орбитальной плоскости, поэтому здесь нет сезонных вариаций климата.

Поверхность планеты однородна в физико-географическом плане. Характерный тип ландшафта – степи (степь Гормана, степь Горобундура, Большая Черная степь и т.д.). Местная флора чрезвычайно богата. Именно она поставляет саркойцам компоненты для их печально знаменитых ядов.

Население в основном ведет кочевой образ жизни, хотя есть и оседлые племена, носящие общее название «гвозди ночи» и живущие в лесах. (Подробную информацию о странных обычаях саркойцев можно найти в «Энциклопедии социологии и сексуального поведения саркойцев» Б.А.Эдгара.) Пантеон Саркоя возглавляет Годогма, носящий цеп и цветок и передвигающийся на колесах. Везде, где кочуют саркойцы, можно встретить шесты на колесах, воздвигнутые в честь Годогмы Быстроходного, Бога Судьбы.

Из «Краткого планетарного справочника». 348-е издание, 1525 год.

Панг, Годоленд. Саркой. Июль, 12.

Если бы Клариса Адама осудили за обман Уильяма Уэллса, если бы Аббатрама Памфильского утопили за смрад, если бы дьякона Фицбаха из Шэйкер-сити принесли в жертву за избыток усердия, это не повергло бы нас в такое удивление, как известие с Саркоя: мастер Венефис Какарсис Азм осужден на сотрудничество с Гильдией за продажу яда. Пикантность ситуации заключается в том, что клиентом Азма был сам Виоль Фалюш, один из Властителей Зла, но в вину Азму вменяется не услуга, оказанная отъявленному преступнику, и не разглашение секретов Гильдии, а «продажа ядов с фиксированной стоимостью по сниженным ценам». Какарсис Азм должен умереть. Как?

Из журнала «Ригелианин», Авента, Альфанор.

Чем дольше Алюз Ифигения путешествовала с Киртом Джерсеном, тем хуже понимала его. Непредсказуемая смена его настроений выбивала из колеи, поведение причиняло одно лишь беспокойство. Его скромность и самоотверженность – уж не цинизм ли это навыворот? И не скрывает ли маска вежливого внимания зловещие тайны? Эти вопросы посещали ее все чаще и чаще, сколько она ни отгоняла их.

Однажды, точнее, 22 июля 1526 года, когда они сидели на эспланаде Авенты перед Большой Ротондой, Джерсен попробовал объясниться.

– Все просто: из меня готовили орудие мести. Больше я ничего не умею.

Остается оправдать подготовку.

В общих чертах Ифигения знала о прошлом Джерсена. Пять Властителей Зла, объединившись для исторического рейда на Маунт-Плезент, убили и взяли в рабство пять тысяч мужчин и женщин. Среди горстки уцелевших были Рольф Джерсен и его юный внук. Ифигения понимала, что подобное может перевернуть всю жизнь, она, однако, тоже познала ужас.

– Я не изменилась, – укорила она Джерсена. – Я никому не желаю зла, ни к кому не питаю ненависти.

– А вот мой дедушка питал ненависть, – заметил Джерсен довольно легкомысленным тоном. – Хоть я сам и полагаю, что ненависть – абстракция.

Ифигения возмутилась:

– Выходит, ты всего-навсего машина? Это ужасно – быть безмозглым орудием чьей-то ненависти.

Джерсен усмехнулся.

– Не совсем так. Дедушка учил меня, или, правильнее будет сказать, не жалел денег на учителей, и я благодарен ему. Без такой выучки я бы давно уже погиб.

– Ужасный старик – так искалечить мозг ребенка!

– Он был человек идеи, – возразил Джерсен. – Дед любил меня и полагал, что я разделю его идею. Так оно было и есть.

– А будущее? Неужели месть – это все, чего ты хочешь от жизни?

– Месть?.. Я так не думаю. У меня всего одна жизнь, и я знаю, что рассчитываю получить.

– Но почему не попробовать достичь тех же целей, обратившись к какому-нибудь официальному агентству?

– Никаких официальных агентств здесь нет. Разве что МПКК, да и та беспомощна.

– Тогда почему не обратиться к правителям Скопления Ригеля или другого столь же значительного мира? У тебя достаточно энергии и денег. Неужели это хуже, чем убивать собственными руками?

Джерсен не нашел разумных возражений.

– Не пойдет, – буркнул он. – Я работаю один и делаю все, как надо.

– Но ты бы мог учиться!

Джерсен покачал головой.

– Я увязну в этих премудростях и стану ни на что не годен.