– Как твое имя? Я не знаю, как к тебе обращаться.
Девушка не спешила ответить, тогда вмешался Наварх:
– Зовите как хотите. Такой у меня обычай. Сегодня она Зан Зу из Эриду.
Девушка улыбнулась – краткая вспышка удовольствия. Должно быть, она все же не полная идиотка.
– Зан Зу, а? Это твое имя?
– Оно не хуже любого другого.
– С шампанским покончено. Отличное вино. Переходим к обеду! – Наварх поднялся, подал руку девушке, и они по четырем широким ступеням спустились в обеденный зал, который был ничуть не меньше гостиной.
Наварх знал толк в еде. Джерсен никогда не пробовал таких великолепных блюд и сожалел, что желудок не резиновый. Поэт смаковал изысканные кушанья. Зан Зу едва прикасалась к ним, равнодушно отламывала кусочки, будто из вежливости. Джерсен исподтишка рассматривал ее. Может, больна?
Или недавно перенесла какое-то горе, потрясение? Прекрасно владеет собой, даже слишком, если учитывать, сколько она выпила – мускат, шампанское, разные вина, которые Наварх заказывал к обеденному столу… Впрочем, не его это дело, решил наконец Джерсен. Его цель – Виоль Фалюш. Здесь, в отеле «Принц Франц-Людвиг», в компании Наварха и Зан Зу, Виоль Фалюш казался фантомом, а дела – скучной обузой. Черт, как быстро его расслабила роскошь, золотой свет канделябров, изысканная еда…
– Если мы не найдем Виоля Фалюша здесь, где вы собираетесь его искать?
– У меня нет четкого плана, – объяснил Наварх. – Мы должны повиноваться предчувствию. Не забывайте: для Виоля Фалюша долгие годы я был примером.
Разве не разумно предположить, что его программа пересечется с нашей?
– Звучит резонно.
– Проверим теорию.
Отдав должное кофе с ликерами и нежнейшим пирожным, Джерсен оплатил счет на двести севов, и компания покинула золотые чертоги.
– Куда теперь? – спросил Кирт.
Наварх колебался.
– Мы вышли немного рано. Однако в кабаре Мик-Мака всегда найдется на что посмотреть, даже если это лишь добрые горожане в живописном окружении.
Из кабаре Мик-Мака они двинулись в «Парус», затем перекочевали в «Летучий Голландец» и, наконец, в «Голубую жемчужину». Каждое следующее увеселительное заведение оказывалось классом ниже. Или так только казалось? Из «Голубой жемчужины» Наварх направил стопы в кафе «Закат» на бульваре Кастель-Вивьенс, затем – в пивной бар и танцзал. Во «Всемирном рандеву Зейделя» Джерсен решил положить конец изысканиям Наварха:
– Мы здесь будем ожидать Виоля Фалюша?
– Где же еще, как не здесь? – вопросил безумный поэт, теперь слегка пьяный. – Здесь, в сердце Земли, где бьется густая кровь! Густая, пурпурная, дымящаяся, как кровь крокодила, кровь убитого льва. Не беспокойся – увидишь своего парня. Так о чем я? Моя молодость, моя загубленная молодость! Я как-то работал на «Транзит Теллура», исследуя содержимое потерянных чемоданов. Тогда я и получил самые глубокие знания об устройстве человеческой души…
Джерсен откинулся в кресле. В настоящих обстоятельствах оптимальным состоянием была бы пассивная настороженность. А он, кажется, слегка навеселе, хоть и пытался придерживаться умеренности. Краски, музыка, болтовня Наварха пьянили сильнее алкоголя. Дьявол, а Зан Зу все так же бесстрастна и непроницаема! Искоса поглядывая на нее весь вечер, Джерсен гадал: какие мысли бродят в голове этого скрытного создания? Что она надеется взять от жизни? Мечтает ли о чем-то? Например, о красивом возлюбленном? Или путешествиях, внешних мирах?
С древней ратуши на Фламандских высотах донеслись двенадцать глухих ударов басовитого колокола.
– Полночь бьет, – прокаркал Наварх. Он, покачиваясь, поднялся на ноги и переводил взгляд с Джерсена на Зан Зу из Эриду. – Продолжим?
– А где? – спросил Джерсен.
Наварх указал через улицу на длинный низкий павильон с крышей странной формы и гирляндами зеленых лампочек:
– Предлагаю кафе «Небесная гармония», место встреч путешественников, космоплавателей, странников из внешних миров и просто любопытных, вроде нас с вами.
В кафе «Небесная гармония» Наварх принялся сетовать на оскудение жизни в сегодняшнем Ролингшейвене:
– Мы загниваем, постепенно приходим в упадок! На Земле остаются больные, скорбные духом, униженные, искалеченные, мыслители, возделыватели устричных грядок, параноики, эпикурейцы, медиевисты.
– Вы путешествовали по Ойкумене? – спросил Джерсен.
– Никогда моя нога не отрывалась от земной почвы.
– А мы, по-вашему, к какой категории относимся?
Наварх взмахнул рукой.
– Я не признаю категорий! Мы в кафе «Небесная гармония». Мы прибыли в разгар вечера!
Они сели за столик, и Наварх немедленно потребовал море шампанского.
Кафе было переполнено. Голоса и звон посуды мешались со звуками бурных джиг, исполняемых струнным квартетом, к восторгу посетителей, которые отплясывали, кружась и подпрыгивая. Длинная стойка, расположенная на возвышении, тянулась от стены до стены здания. Оранжевые и зеленые огни, освещающие бар, позволяли разглядеть лишь силуэты людей, устроившихся возле нее. За столами в зале сидели мужчины и женщины всех возрастов, рас, разного социального происхождения и в разной степени опьянения.
Большинство публики следовало европейской моде, но некоторые носили костюмы других континентов и миров. Официантки – на жалованьи и добровольные – сновали, разнося выпивку, успокаивая расшумевшихся гуляк, разменивая ассигнации. Музыканты сменили инструменты и теперь играли на лютне, виоле, флейте и тимпане, аккомпанируя группе акробатов. Наварх вливал в себя шампанское с завидной настойчивостью.
Зан Зу из Эриду постоянно озиралась. Из интереса, неловкости или беспокойства – Джерсен не знал. Когда она взяла бокал, костяшки ее пальцев побелели. Неожиданно девушка повернула голову, встретила его взгляд, и по ее губам скользнул призрак улыбки. Или раздраженной гримасы? Она подняла бокал и отпила шампанского.
Веселость Наварха достигла высшей точки: он подпевал музыкантам, постукивая в такт пальцами, чем раздражал официантку, которая отступила в сторону со скучающим видом.
Словно пораженный неожиданной мыслью, поэт оглядел Зан Зу, затем Джерсена, всем своим видом давая понять, что огорошен непредприимчивостью нового незнакомца. Кирт не смог удержаться и взглянул на Зан Зу еще раз.
Вино ли, цветные огни или магия вечера ударили ему в голову, но оборванка, швыряющая гальку в воду, исчезла. Джерсен смотрел во все глаза, потрясенный метаморфозой. Рядом сидело волшебное создание необычайной привлекательности.
Внезапно радость Наварха угасла. Джерсен обернулся. Поэт быстро отвел глаза. «Что я делаю? – удивился Джерсен. – Что делает Наварх?..» Кирт вновь попытался сосредоточиться на цели, заставившей его проделать долгий путь, но мысли разбегались.
"Зан Зу из Эриду глядит внутрь бокала. С удовольствием? Грустью?
Скукой? Что, черт побери, она думает? Что вообще происходит?"
Джерсен ощутил укол горькой злости и вскинул глаза на Наварха, который с тупым безразличием встретил его взгляд. Зан Зу потягивала шампанское.
Наварх подпевал музыкантам:
– Одна лишь единая ягода на жизненном древе растет, и цвет нашей крови неведом, пока не надрезан плод.
Джерсен поглядел поверх столов. Наварх наполнил его бокал. Кирт выпил… "Поэт прав. Чтобы погрузиться в мир такой магии, такого наслаждения, нужно бросить все, сжечь все мосты. И что мне Виоль Фалюш?
Высокое предназначение?" Словно угадав эти мысли, Наварх сжал его руку:
– Он здесь.
Кирт очнулся:
– Где?
– Здесь. У стойки.
Джерсен оглядел людей у бара. Их силуэты были почти неотличимы. Кто-то привалился к стойке и держит в руке стакан или рюмку, кто-то облокотился на стойку – вот и вся разница.