Друиды сели рядышком и торопливо ели, натянув на головы капюшоны и только изредка перебрасываясь парой слов. После обеда, когда гости собрались на веранде, друиды дружелюбно представились и заняли свои места среди остальных.
Наварх попробовал вызвать их на откровенность, но скрытность друидов превзошла его любопытство. Между остальными завязался разговор, который, как и следовало ожидать, вращался вокруг города, который называли либо городом Десять, либо Кулихой. Всех заинтриговали башни. Каково их назначение? Находятся ли там офисы, как предположила Дорани, или же это чьи-то резиденции? Наварх передал слова дракона в униформе о том, что башни служат для сбора налогов, но остальные отвергли эту идею. Диффани шокировал собеседников предположением, что башни – публичные дома:
– Заметьте, каждое утро туда прибывают девушки и молодые женщины, а гораздо позже – мужчины.
Торрас да Нозза возразил:
– Это очень интересная гипотеза, но женщины выходят потом оттуда в любое время и ведут обычную жизнь.
Хиген Грот обратился к Наварху:
– Есть очень простой способ разрешить этот вопрос. Предлагаю делегировать одного из нас для исследования на месте.
Лейдиг и Васт фыркнули и еще ниже натянули капюшоны на лица, а юная Биллика нервно облизнула губы. Дакав и Прютт смущенно отводили глаза.
Джерсен гадал, почему друиды, известные пуритане, предприняли путешествие во Дворец Любви, где их нравственность, несомненно, будет оскорблена. Еще одна тайна…
Несколько минут спустя Джерсен и Наварх отправились бродить по городу, заглядывая в лавки и мастерские, осматривали жилые дома с беззаботным любопытством туристов. Люди глядели на них с безразличием и, возможно, оттенком зависти. Туземцы казались довольными жизнью, незлобивыми, легкими в общении, однако Джерсен ощущал легкий диссонанс, едва уловимый – ничего явного, обнаруживающего страх, тревогу, недовольство…
Наварх захотел посидеть в кафе поддеревьями. Джерсен напомнил ему, что у них нет денег. Но такая мелочь не могла смутить Безумного Поэта, возжелавшего выпить стаканчик вина. Кирт пожал плечами и последовал за ним к столу. Наварх подозвал владельца кафе:
– Мы гости Маркграфа Виоля Фалюша и не имеем ваших денег. Принесите нам бутылочку вина, а счет можете прислать в гостиницу.
Хозяин поклонился:
– К вашим услугам.
Вино тотчас оказалось на столике – приятный напиток, чересчур мягкий на вкус Наварха. Спутники лениво потягивали его, глазея на прохожих. Прямо напротив возвышалась одна из загадочных башен, в которой теперь, в середине дня, царило затишье.
Наварх окликнул хозяина, чтобы заказать еще одну бутылку вина, и, указывая на башню, спросил:
– Что там происходит?
Туземца вопрос озадачил:
– В ней, как и во всех остальных, мы платим налоги.
– Но для чего в таком случае столько башен? Одной было бы достаточно.
– Что вы, сэр! При таком-то населении? Это вряд ли возможно.
Наварх оторопел и не осмелился продолжать расспросы.
Вернувшись в отель, компаньоны обнаружили, что с Земли прибыли еще два гостя – Гарри Танзел из Лондона и Джиан Марио, без постоянного места жительства. Оба имели весьма цветущий вид – высокие, жизнерадостные, темноволосые, неопределенного возраста. Танзел превосходил спутника красотой, а Марио брал энергией и жизнерадостностью.
Местный день тянулся двадцать девять часов, и, когда стемнело, гости охотно разошлись по номерам, но в полночь пробудились от звука гонга, приглашающего на традиционную трапезу.
На следующее утро в гостинице появилась Жюли, высокая грациозная танцовщица с Валгаллы, шестой планеты Тау Близнецов. Ее изысканно-порочные манеры всполошили друидов и вогнали в сладкий испуг юного Хала, который не мог отвести глаз от женщины.
Сразу после завтрака Джерсен, Наварх и Леранд Уибл отправились погулять вдоль канала, за гостиницей. Создавалось впечатление, что в городе праздник: люди несли гирлянды, то и дело попадались пьяные, туземцы славили песнями Ародина, очевидно народного героя или правителя.
– Даже в праздник, – сказал Наварх, – они идут платить налоги.
– Ерунда, – фыркнул Уибл, – когда это люди, собирающиеся платить налоги, пританцовывали?
Троица остановилась, наблюдая за людьми, входящими в высокую башню.
– По-моему, это все-таки бордель. А что же еще?
– И дело ведется так открыто? Поставлено на поток? Мы, должно быть, чего-то не понимаем.
– Может, зайдем посмотрим?
– Нет уж. Если это действительно бордель, то я могу случайно продемонстрировать нетрадиционный подход, и мы все будем дискредитированы.
– Сегодня вы необычайно осторожны, – заметил Джерсен.
– Я на неизвестной планете, – вздохнул Наварх, – и мне недостает той силы, которую давало прикосновение к старой Земле. Но я любопытен и намерен разрешить загадку раз и навсегда. Пойдем.
Они вошли в кафе, где побывали день назад, и оглядели столики. Солидный туземец средних лет в зеленой широкополой шляпе сидел, лениво наблюдая за прохожими и угощаясь вином из маленького кувшинчика.
Наварх приблизился к нему.
– Прошу прощения, сэр. Как вы видите, мы здесь чужие. Некоторые ваши обычаи удивили нас, и мы хотели бы выяснить, как на самом деле обстоят дела.
Горожанин выпрямился и после минутного колебания указал на свободные стулья.
– Я объясню, как смогу, хоть у нас есть свои небольшие тайны. Мы делаем, что можем, и должны жить, как предначертано светилами.
Наварх, Джерсен и Уибл уселись.
– Прежде всего, – полюбопытствовал Наварх, – какова функция вон той башни, куда входят так много людей?
– Ах, это! Да… Это местное агентство по сбору налогов.
– Сбору налогов? – переспросил Наварх, с триумфом глядя на Уибла. – И ребята что, ходят туда-сюда, платят там налоги?
– Именно. Город находится под покровительством мудрого Ародина. Мы процветаем, потому что налоги не умаляют наших доходов.
При этом Леранд Уибл издал скептический смешок:
– Как это?
– А разве у вас дело обстоит иначе? Деньги, которые отбирают в счет налога, люди потратили бы на развлечения. Принятая у нас система выгодна для всех. Каждая девушка должна отслужить пять лет, оказывая определенное количество услуг за день. Естественно, привлекательные девушки выполняют норму быстрее, чем дурнушки, и это способствует расцвету нации.
– Ага, – сказал Уибл, – легализованный бордель!
Туземец пожал плечами:
– Зовите как хотите. Ресурсы не истощаются, плата расходуется на городские нужды, на сборщиков налогов никто не жалуется, а сами сборщики довольны своей работой. Если же девушка выходит замуж до окончания срока службы, налог возмещается деньгами. Разумеется, у нас есть и другие обязательства перед Ародином: каждый должен отдать ему ребенка в возрасте двух лет. А других налогов мы не платим, разве что в экстренных случаях.
– И никто не жалуется, когда отнимают детей?
– Обычно нет. Ребенка забирают в ясли сразу после рождения, и личная привязанность не успевает сформироваться. Обычно люди приступают к деторождению в молодом возрасте, чтобы сразу выполнить обязательства.