Сулейман II (1687–1691) вступил на престол в 45 лет, из которых 39 провел в Клетке. Его младший брат Ахмед II (1691–1695) получил престол в 48 лет, а в Клетку его заточили в возрасте пяти лет. Только к началу XVIII века заточение в Клетку сделалось номинальным, и младшие братья султана стали пользоваться относительной свободой и получать больше опыта в общении с внешним миром. Это позволило в конце концов преодолеть затянувшийся династический кризис. Однако Клетка не была ликвидирована — в 1730 в нее посадили свергнутого Ахмеда III. Там он провел пять лет до своей смерти. Так что жизнь каждого владельца дворца Топкапы могла закончиться очень неожиданно в том помещении, которое он лично ни за что бы для себя не выбрал.
Сегодня территория музейного комплекса Топкапы кончается в четвертом дворе. Можно спуститься от Ереванского и Багдадского павильонов в сад, но дальше путь закрыт. Во времена Османской империи было не так, к огромному дворцу примыкал еще большой парк, который носил название Гюльхане (Двор роз).
Самый старый парк Стамбула расположен на холме, который полого спускается к берегу Золотого Рога и мыса Сарайбурну. В эпоху расцвета здесь стояли многочисленные павильоны, где султаны устраивали пышные празднества.
Именно в парке Гюльхане расположена одна из старейших построек дворцового комплекса, так называемый Изразцовый павильон (Чинили кёшк), возведенный по приказу Мехмеда Фатиха в 1473. Для его строительства был приглашен архитектор из Ирана по имени Камеледдин. Видимо, опыт турецких зодчих показался султану еще недостаточным, а результатом работы зарубежного мастера он остался доволен — в новом павильоне Чинили кёшк летом царила прохлада, ныне застекленные галереи тогда были открытыми. Правитель отдыхал здесь от государственных дел: с лоджии любовался состязаниями борцов, стрельбой из лука или наблюдал за игрой в джерит.
В 1863 сад Гюльхане по приказанию султана Абдулазиза открыли для публики, а в 1891 в нем было возведено большое здание Археологического музея. Древнейший павильон дворцового комплекса открылся для посетителей в 1953. Сегодня Чинили кёшк входит в состав Археологического музея, в нем размещена замечательная коллекция турецкой керамики и фарфора.
Исходный замысел Мехмеда Фатиха в период первоначального формирования дворового комплекса не совсем ясен. Формально Чинили кёшк относился к территории бирун, и попасть сюда можно было через ворота первого двора, которые находятся недалеко от церкви Святой Ирины. Однако, по некоторым сведениям, павильон предназначался для гарема султана-завоевателя. Скорее всего, эта версия не соответствует действительности — небольшой дворец состоит всего из шести комнат и лоджии с колоннадой, так что места в нем явно недостаточно, и, скорее всего, гарем тогда размещался в Старом дворце.
Не вполне понятна и история отделки его помещений. Если общий план этого строения был составлен в персидских традициях, то интерьеры, безусловно, — турецкие — внутри и снаружи павильон отделан чудесными изразцами, выполненными в городе Изник, где их производство было налажено еще в XIV веке. Бирюзово-голубые изразцы с цветочным рисунком, относящиеся к так называемому первому изникскому периоду, сохранились в нише лоджии. Обычно они использовались для отделки мечетей и других религиозных сооружений. Применение их в светских постройках, подобно летнему павильону султанской резиденции, было исключением.
Во внутренних помещениях дворца первоначальные изразцы в XVI–XVII веках были заменены на новые. Они не менее красивы — с золотыми и белыми звездами и многоугольниками на ярко-синем фоне.
Покидая парк Гюльхане, необходимо обратить внимание на последний из дворцовых павильонов — Павильон парадов (Алай кёшкю). Он стоит в крайней западной точке дворовой стены Сур-и-Султани, там, где она круто поворачивает в сторону Золотого Рога. Первый павильон на этом месте построили в начале XVI века, однако он не сохранился до наших дней. Размерами строение походило на нынешнее, но было в плане круглым, а не многоугольным. Современный павильон возвели при Махмуде II в 1819. Судя по названию, строение предназначалось для наблюдения султана и его семьи за городскими шествиями и парадами. В 1636 Мурад IV лицезрел из него грандиозный смотр всех цехов ремесленников Стамбула. Эта процессия должна была укрепить дух нации перед очередной войной с Ираном.