«Как странно… — думала Наташа, отвечая на его поцелуи. — Люди обычно думают: я был счастлив, или: я буду счастлив… А я счастлива сейчас… Какое необычное чувство: я счастлива…»
— Ты теперь по-настоящему моя жена, — благодарно сказал Андрей, покрывая ее лицо поцелуями.
«Да, я теперь настоящая женщина, — гордо подумала Наташа. — Я совсем взрослая».
Она открыла глаза и посмотрела на Андрея. В его карих глазах, казалось, не было дна — такая ласковая пучина… Если бы можно было всю жизнь лежать так в его объятиях, положив голову на плечо, и слушать, как взволнованно колотится его сердце…
ПРОХОДНОЙ БАЛЛ
Перед дверью, за которой заседала приемная комиссия, толпились взволнованные абитуриенты. За ней сейчас окончательно решалась их судьба.
Заносчивая Алена, которая сцепилась с Наташей в первый день, стояла рядом с высоким элегантным мужчиной и нервно кусала ногти.
— Папочка, поговори с дядей Костей, — умоляюще просила она.
— Стой спокойно, — тихо отвечал отец. — В конце концов, у тебя медаль.
— Да здесь почти у всех медали, — чуть не плакала Алена. — А у меня две четверки!
В общей массе опытный глаз мог бы безошибочно вычислить безоговорочных кандидатов, получивших все пятерки. Только они были уверены и невозмутимы, весело перешучивались и хохмили, уже чувствуя себя студентами.
Андрей с Наташей крепко держались за руки и счастливо улыбались. Ничто на свете не могло быть важнее того, что они стоят рядом и держатся за руки. Словно горячий ток пробегал сквозь их сплетенные пальцы, а мысли поневоле уносились далеко от кипящей вокруг суеты в пустую квартиру недостроенного дома, где среди мусора и отбитой щебенки лежит снятая с петель дверь…
Андрей уже побывал в ректорате, выслушал короткое поздравление с зачислением в славные ряды студентов лучшего из вузов страны и теперь успокаивающе шептал Наташе:
— Что ты дрожишь? Это совсем не страшно…
— Я не дрожу… — Она залилась краской смущения. — Это из-за тебя…
Он быстро оглянулся по сторонам и уткнулся губами в ее шею.
— Ты что! Все смотрят…
— Плевать!
Скорее бы закончилась эта нудная процедура. Ведь под тонким шелком блузки вздымается ее грудь, а под длинной скромной юбкой приличной девочки бесконечно тянутся вверх стройные загорелые ноги…
— Ну все! Каюк! — Павлик как ошпаренный выскочил из кабинета и подлетел к ним.
— Пролетел? — сочувственно спросила Наташа.
— Да я, собственно, и не надеялся…
Павлик вовсе не выглядел расстроенным.
— Меня бы так и так не взяли, — сообщил он. — Я детдомовский. А здесь родословная нужна, как у дворян.
— Зачем же ты тогда сдавал? — удивился Андрей.
— Да так, размялся слегка. — Павлик задорно вскинул голову. — Потолкался среди элиты. Не дурнее многих…
— А что же ты теперь делать будешь? Домой? Ой, прости, — смутилась Наташа.
— Не, мне возвращаться некуда, — неунывающим голосом заявил Павлик. — В педагогический подамся, имени жены Ильича. Там через неделю экзамены, а пацаны в дефиците. Буду МГПИявкой. Там мое происхождение как раз в жилу. — Он хлопнул Андрея по плечу. — Бывайте! Москва тесная, еще встретимся. Сейчас побегу документы отдам, а потом вещички в ту общагу перекину. Заходите в гости, это недалеко, на Ленинском.
Он помчался к выходу, и его забавная мордочка так победно сияла, что несколько девчонок проводили его завистливыми взглядами, решив, что у этого живчика все в полном порядке.
Наташа удивленно смотрела Павлику вслед и даже сразу не поняла, что секретарша выкрикнула ее фамилию.
— Иди, тебя! — подтолкнул ее Андрей, с сожалением выпуская Наташину руку.
Она замерла посреди небольшого кабинета перед длинным столом с застывшей на губах глуповато-счастливой улыбкой.
Человек двадцать членов комиссии смотрели на нее молча и изучающе.
Секретарша в полной тишине зачитывала вслух ее личное дело, школьную характеристику и полученные на экзаменах оценки.
Члены комиссии с невозмутимыми лицами выслушивали похвальные слова, написанные классной руководительницей, и текст свидетельства о награждении золотой медалью.
— Сумма набранных баллов соответствует проходному, — закончила секретарша и села на место.
На мгновение в кабинете воцарилась полная тишина. Даже стало слышно, как в закрытое окно с жужжанием бьется муха.