Я знала, что это было только начало.
Возможно, наши отношения продолжились бы по телефону. Может быть, со временем это бурное влечение перерастет в дружбу. Может быть, искры между нами разгорелись бы в огонь, который навсегда соединил бы нас.
— Сара. — Мамин голос напугал меня, и я заставила себя отвести взгляд от Майло.
— Да, мам?
Она направилась в мою сторону.
— Мы с Грегом собираемся выпить кофе внизу, пока я жду Денни.
— Хорошо. — Я кивнула. Это была лучшая идея, которая приходила ей в голову за последние сто лет. — Дай мне знать, что скажет механик о твоей машине.
— Майло, — сказал доктор Вернон, переводя взгляд с меня на него, — будь осторожен и не перенапрягайся. Вероятно, было бы лучше, если бы ты ограничивался одной прогулкой в день.
— Конечно, док. — Прозвучало снисходительно.
Доктор Вернон позволил себе слегка нахмуриться, прежде чем подойти к лифту и нажать кнопку вызова.
— Тебе действительно стоит что-нибудь сделать со своими волосами, — тихо сказала мама.
— Что не так с моими волосами? — Я пригладила кончики своего конского хвоста.
— Есть гораздо более привлекательные способы зачесывать волосы наверх.
Все это займет в геометрической прогрессии больше времени, чем те десять секунд, которые требовались, чтобы забрать мои волосы в конский хвост.
— Я буду иметь в виду.
— Темно-синий — это единственный цвет, который ты можешь носить? — Она осмотрела мою форму, не дав мне ответить. — Очень жаль, что ты не можешь надеть зеленое или что-нибудь в этом роде, чтобы подчеркнуть свои глаза.
— Я здесь, чтобы помогать людям, мама. А не выиграть конкурс красоты.
Она открыла рот, вероятно, чтобы высказать очередную критику, но остановилась, когда доктор Вернон вернулся к ней.
Мы вчетвером стояли в таком неловком молчании, что я начала потеть. Майло отказывался возвращаться в свою комнату. Мама мило улыбалась доктору Вернону, пока он переводил взгляд с нее на меня. А я застряла посередине, недоумевая, почему чертов лифт так долго едет.
Он звякнул, и я вздохнула с облегчением. Пока двери не открылись, и мой брат не вышел на площадку.
— Денни? — Мама подошла к нему вплотную. — Я не ожидал тебя так скоро.
Он кашлянул.
— Я был в центре города.
— О, правда? — Ее брови сошлись на переносице. — Я думала, ты дома.
— Пришлось выполнить одно поручение. — Он стряхнул ее хватку со своей руки и посмотрел на меня. — Привет.
— Привет, — пробормотала я.
Глаза Денни были как стеклянные. Его длинные волосы, на тон темнее и намного, намного грязнее моих, были собраны в неряшливый мужской пучок. Он выглядел так, словно провел ночь, спя в канаве. Его джинсы были грязными. Его фланелевая рубашка была порвана сбоку. Шнурки на его ботинках были развязаны, концы облеплены грязью и снегом там, где он наступал на них.
Увидь папа Денни в таком состоянии это разбило бы его сердце.
Это разбивало мое сердце.
— Мы можем идти? — Денни не стал дожидаться ответа. Он повернулся и, пошатываясь, направился обратно к лифтам, пять раз нажав на кнопку первого этажа, прежде чем засунуть руки в карманы.
Мы с мамой обменялись встревоженными взглядами. Возможно, его пристрастие не осталось незамеченным. Возможно, она была обеспокоена больше, чем показывала.
Денни был для мамы целым миром. Их связь отличалась от той, что была у меня с ней. Несмотря на то, что она придиралась ко мне, я знала, что она любила меня по-своему.
Она любила меня.
Но жила ради Денни.
— Я позвоню тебе позже, — сказала она, наклоняя голову, чтобы последовать за Денни в открывающийся лифт.
— Могу я проводить вас вниз? — спросил ее доктор Вернон.
— Нет, спасибо, Грег. — Она подняла руку, чтобы остановить его. — Было приятно с тобой познакомиться.
— У меня есть твой номер.
Она кивнула, слегка придя в себя, чтобы улыбнуться.
— Позвони мне. В любое время. Мне бы этого хотелось.
Денни не отрывал взгляда от пола лифта, когда двери закрылись. Когда он исчез, неловкость вернулась в коридор. На этот раз еще более сильная.
Я не была уверена, куда смотреть — ни на доктора Вернона, ни на Майло, поэтому опустила глаза в пол. Денни был под чем-то, и мы все трое это знали. По коридору разнесся запах выпивки, дыма и неправильного выбора.
Доктор Вернон заговорил первым.
— Майло, тебе лучше вернуться в свою палату. Предписание врача.
Я чувствовала пристальный взгляд Майло на своем лице, но отказывалась поднимать глаза от своих ног. Если бы я это сделала, я бы захотела подойти к нему. Я бы захотела почувствовать, как его руки обнимают меня, когда я уткнусь лицом ему в грудь.