Я еще плотнее запахнула кардиган. Я была разбита вдребезги, а он выглядел потрясающе. Более красивый, чем я могла себе представить. Он выглядел сильнее. Выше. Более сурово.
Не говоря ни слова, Майло сделал шаг вперед, заставив меня отшатнуться назад. Он делал это снова и снова, пока я не оказалась в своей прихожей и у него не нашлось места закрыть дверь. С глухим стуком он сбросил рюкзак со своего плеча на деревянный пол.
Почему я не приняла душ? Почему он оказался здесь на день раньше? Я уже спланировала свой наряд на завтра, когда мы договорились, что я заберу его из больницы. Мои лучшие джинсы-скинни и симпатичный темно-синий свитер ждали своего часа на вешалке в моей ванной.
Он должен был увидеть меня в этом наряде, а не в моих клетчатых рождественских пижамных штанах, которые доходили мне до лодыжек, и красной майке с надписью: «Намасте в постели»5. Мой кардиган был охотничьего цвета, и на нем не хватало пуговицы.
Было начало марта, и я щеголяла в своем наряде для рождественского утра.
— Сара. — Его голос заставил меня вздрогнуть.
— Да? — прошептала я, обхватывая себя руками за талию.
Это был тот момент, когда он говорит, что прекрасно провел время, знакомясь со мной, но ему пора возвращаться к своей жизни? Я бы не стала его винить. Он заслуживал того, чтобы найти женщину, которая не позволяла бы властным врачам целовать их в раздевалках. По крайней мере, он заслуживал женщину, которая была бы достаточно сильной, чтобы сообщить об этом.
Я ждала его душераздирающих слов, но Майло молчал.
Прикосновение кончиков его пальцев предшествовало его горячей ладони, когда она провела по моей щеке и затылку.
— Сара. — Мое имя, затем его губы оказались на моих в мгновенном движении, от которого у меня перехватило дыхание и подкосились колени. Его язык вторгся в мой рот, его длинные пальцы исследовали мои плечи, спустились вниз по спине, а затем снова поднялись вверх в отчаянных поисках места, где можно устроиться и притянуть меня ближе.
Это был самый эротичный поцелуй в моей жизни, то, как жадно блуждали его руки. То, как двигались его губы, как наклонялось вперед-назад его лицо, желая все большего и большего, пока его язык сражался с моим собственным. Он целовал меня до потери сознания. Он целовал меня до тех пор, пока мое сердце чуть не остановилось.
Он целовал меня до тех пор, пока я не сломалась.
Первая слеза упала между нами, увлажнив его щеку. Затем за ним последовали остальные.
Я всхлипнула, вырываясь от него и прикрывая рот, чтобы скрыть их. Я сгорбилась, мои плечи изо всех сил старались создать стену, за которой я могла бы спрятаться, когда повернулась спиной к Майло.
Я была такой трусливой. Я была недостойна. Он заслуживал большего. Вырвался еще один всхлип, наполнив мой тихий дом.
Две руки обхватили меня прежде, чем вырвался еще один всхлип. Они держали меня крепко — крепче, чем кто-либо держал меня за последние… годы. Впервые с тех пор, как умер папа, я не была совершенно одинока.
Я сильно плакала, все мое тело сотрясалось. Я по-настоящему не плакала с того дня, как сбежала из больницы после поцелуя Вернона. Вместо этого я заперла свои чувства подальше, оцепенев от того, что произошло. Равнодушная к своему выбору.
Когда Майло обнял меня, я больше не чувствовала оцепенения. Каждая крупица гнева и стыда выплеснулась наружу в потоке эмоций.
Майло ничего не сказал. Он не умолял меня объяснить ему, что случилось, и не призывал успокоиться. Он просто позволил мне выплакаться, ослабив хватку только для того, чтобы развернуть меня и прижать к себе.
Я прильнула к нему, вцепившись в толстый хлопок у него на спине. Каждый раз, когда я чувствовала, что у меня подкашиваются ноги, он поддерживал меня, пока, в конце концов, слез не осталось совсем.
— Прости, — прошептала я ему в грудь.
— Не стоит. — Он отпустил меня, чтобы отойти назад и насухо вытереть мое влажное лицо.
Я судорожно втянула воздух, затем выдохнула с долгим вздохом.
— Я в полном беспорядке.
— Ты прекрасна.
Я улыбнулась и оглядела его с головы до ног.
— Ты в джинсах.
— Я ношу их каждый день.
Ноги у него были длинные и худощавые. Джинсы тянулись бесконечно долго, пока края не коснулись голенищ его коричневых ковбойских сапог с квадратными носками. Его рубашка была мешковатой, на размер больше, чем нужно. Она скрывала рельефные мышцы его рук и твердую линию груди.
Возможно, именно поэтому большинство женщин не обращали внимания на Майло. Он не выставлял напоказ свое тело под одеждой. Он был просто… Майло.