Они повернули обратно, снова перевалили через Гряду и двинулись через разоренный военный городок, мимо почерневших бунгало без крыш, вытоптанных садов, сгоревших дотла казарм и тихого кладбища, где мертвые британцы лежали ровными рядами в чужой земле. Ослиные копытца гулко и дробно застучали по мосту через канал Наджафгар, и вспугнутая стайка попугайчиков, пивших воду из лужицы в сухом канале, брызнула ввысь зеленым пронзительно щебечущим фонтанчиком. Потом они выехали из военного городка на открытую местность – и внезапно мир, до сих пор серый и безмолвный, озарился желтым светом восходящего солнца и огласился птичьим гомоном и трескотней белок.
За каналом дорога сузилась до тропы, бегущей между зарослями сахарного тростника и высокой травы, и вскоре вышла на широкий и ровный Великий путь. Но они не стали на него сворачивать, а пересекли дорогу и двинулись по тропинке через хлебные поля в направлении маленькой деревушки Дахипур. Без осла они бы недалеко ушли, но как только большак скрылся из виду, Сита спешилась и пошла своим ходом, и таким образом они удалились от Дели на несколько миль ко времени, когда солнце стало нещадно палить. Они могли бы продвигаться вперед быстрее, но Сита по-прежнему остро сознавала опасность и часто сворачивала с тропы, чтобы обойти стороной деревушки и избежать встречи со случайными путниками. Да, Аш-баба унаследовал от матери черные волосы и, смуглый от рождения, загорел дочерна за годы жизни на открытом воздухе, так что цветом кожи не отличается от индийца, но глаза-то у него светло-серые – вдруг какой-нибудь подозрительный прохожий опознает в нем белого ребенка и пожелает убить его, дабы получить награду? Кроме того, никогда не знаешь, что может сказать или сделать малое дитя. Поэтому Сита подумала, что не почувствует себя в безопасности, покуда Дели и мирутские мятежники не останутся далеко-далеко позади, на расстоянии многих дней пути.
Хлеба еще не поднялись настолько, чтобы служить укрытием, но равнина была часто изрезана сухими оврагами, и вдобавок густые терновые кусты и заросли пеннисота позволяли надежно спрятаться не только человеку, но даже ослу. Однако здесь тоже недавно проходили англичане: жужжащий рой мух выдал местонахождение трупа пожилого евразийца в высокой траве у обочины тропы. Как и толстая женщина в Кудша-Баге, бедняга тоже заполз в траву на четвереньках и там испустил дух, но в отличие от нее он перед этим получил столь тяжелое ранение, что казалось уму непостижимым, как он умудрился уползти на такое расстояние.
Ситу сильно встревожило то обстоятельство, что и другие люди предпринимали попытку бежать через равнину, а не по дороге, ведущей в Карнал. Вид несчастных, жалких беженцев послужит лишь к распространению слухов о бунте по прежде мирным деревням, возбуждению в местных жителях презрения к фаранги (иностранцам) и выступлениям в поддержку мятежных сипаев, а Сита выбрала этот путь именно в надежде опередить вести из Дели. Однако, судя по всему, она поставила перед собой невыполнимую задачу: мертвый мужчина в траве явно лежал там со вчерашнего дня, и похоже, кто-то помог бедняге отползти от обочины – тот самый человек, который аккуратно накрыл лицо трупа носовым платком, прежде чем оставить его мухам и пожирателям падали. Сита протащила упирающегося осла мимо и, чтобы отвлечь внимание Аша и самой отвлечься от собственных мучительных мыслей, принялась рассказывать историю про затерянную высоко в горах долину, которую они найдут однажды и где заживут припеваючи.
К наступлению темноты они уже порядком удалились от большака, и Сита решила, что теперь можно без особых опасений остановиться на ночлег в деревне, мерцающие огни которой наводили на мысль о базаре и возможности купить горячую пищу и свежее молоко. Аш-баба совсем уморился и клевал носом, а значит, вряд ли станет болтать языком. Осел тоже нуждался в питье и корме, да и сама она валилась с ног от усталости. Той ночью они переночевали под навесом у одного гостеприимного землепашца, в обществе своего осла и хозяйской коровы. Сита представилась женой кузнеца из окрестностей Джалландера, возвращающейся из Агры с осиротевшим племянником, сыном мужнина брата. Она купила горячей еды и буйволиного молока на базаре, где наслушалась разных пугающих слухов, один хуже другого, а потом, когда Аш заснул, присоединилась к кучке судачащих деревенских жителей.