Следующую неделю я провела необычно. Если не считать того, что от меня ни на шаг не отставали два полицейских в гражданской одежде, мне приходилось каждые два дня приходить в участок, чтобы уточнить предоставленные мной показания.
Когда Острожников вернул меня на стул перед своим столом, я подумала, что убедила следователя в правдивости своих слов. На самом деле так и было, однако трудность заключается не в этом. Когда мы составляли фоторобот, Руслан Владимирович (почему-то от обращения «товарищ следователь» он был не в восторге) сразу узнал мужчину. Оказалось, что тот проходил подозреваемым по делу о краже.
-Не думал, что он переквалифицировался в убийцы – пробормотал следователь – Вы уверены, что это он?
Я покосилась на Ингу, которая качала головой так, что казалось, та оторвется.
-Да, я уверена.
Вот с того момента ко мне и приставили охрану. А еще многочисленные высокопоставленные лица хотели лично услышать, что я видела и слышала. Мне надоело рассказывать одно и то же, тем более, что мама очень переживала, когда меня в очередной раз забирали полицейские. В какой-то момент я не выдержала и спросила Острожникова, в чем вообще дело. На мой взгляд их действия были странными.
-Дело в том, что этот человек очень часто проходил подозреваемым по разным делам о кражах, но улик на против него не было. Вообще никаких, хотя и мотив, и возможность были только у него. А потом пришли вы и сказали, что видели, как он убивает молодую девушку. Такая удача выпадает раз в жизни!
Ну, не сказала бы, что это удача. Особенно для Инги. Хотя если рассуждать об этом с точки зрения правоохранительных органов, то я понимаю, чего они так переживают и все перепроверяют. Надо ведь сделать так, чтобы этот преступник уж точно не ушел от правосудия, а я, как ценный свидетель, теперь живу, как снятый с предохранителя пистолет (в том смысле, что жду возможности выстрелить).
-Вот ввязалась на свою голову – пробормотала я, пока меня везли к очередному полковнику или генералу – Никогда бы не подумала, что этот невзрачный мужик успел так много украсть.
-Думаешь, то ожерелье тоже было краденым? – полюбопытствовала Инга, которая повсюду таскалась со мной, чтобы я не скучала, как она сама выражалась – Только вот непонятно, чего он на меня напал раз никогда раньше не убивал.
-Может, ты что-то ценное несла?
-Да нет, вроде – задумалась девушка – Правда, я помню, что когда он меня душил, то кричал что-то на вроде «отдай, отдай».
Судя по всему, мы слегка ошиблись насчет мотивов преступления. Этот мужчина, оказывается, не маньяк-убийца, а вор, которому «не повезло» убить. Впрочем, это его нисколько не оправдывает.
Так прошло несколько дней в постоянном напряжении, а я уже начала думать, что меня никто не тронет, но как оказалось, Острожников не зря переживал.
После очередного допроса, устроенного какой-то шишкой из МВД, меня везли домой (работать мне не разрешали ни при каких обстоятельствах, если бы не причина, я была бы этому только рада), когда нашу машину протаранил КАМАЗ. От резкого толчка она перевернулась и даже, наверное, несколько раз кувыркнулась. Должно быть зрелище было ужасным, но я не могла судить об этом, так как меня саму пару раз тряхнуло так, что я не могла отличить верх от низа.
В какой-то момент движение прекратилось, и я осознала, что не могу пошевелиться. Мозг работал хорошо, но тело отказывалось слушать его команды. Боль ощущалась как нечто далекое, но было понятно, что через некоторое время я прочувствую ее в полной мере.
Периферическим зрением я увидела, что к раскуроченной машине подошел человек. Пришел он добить или спасти, стало ясно сразу же, как только мужчина начал вытаскивать меня из машины. Не думаю, что спаситель стал бы так неосторожно вытаскивать пострадавшую девушку, да еще и матерясь при этом. Именно в тот момент предчувствие боли оправдалось. Мне было так жутко больно, и я не стеснялась показать это, крича как резаная.
-Да заткнись ты! – ругался мужчина, а мне было плевать. Хуже он мне уже не сделает, разве что убьет.
-Алиса, держись, помощь скоро будет – вклинилась Инга в наш потрясающий «диалог». Или это монолог был? Мысли путаются, вот и не могу слово подобрать.