-И все? Все это из-за ревности?
-Ревности? Это так называется? – переспросил Джен с тихим вздохом – Да, наверное, человеческого во мне намного больше, чем я думал. Ну что, будешь бить меня? Наорешь? Сделай уже то, зачем пришел и покончим с этим.
Повисло тяжелое молчание, которое было прервано Себастьяном, вставшим с кресла. Деловек приблизился к сыну, тот внутренне напрягся, ожидая чего угодно, но не того, что произошло дальше. Отец обнял его. Порывисто, крепко сжал сына в объятиях.
-Так что тебе все-таки нужно? – обняв Себастьяна в ответ, спросил Джен – Ты же не обнять меня пришел. Наверняка это связано с той женщиной.
-Думаю, Алиса простит меня, если сначала я поговорю с сыном по душам.
Когда чего-то очень долго ждешь, то в момент, когда это что-то наконец наступает, может произойти сдвиг по фазе, как я это называю. Уже никуда не хочется иди или ехать, ничего не хочется делать, ты становишься параноиком. Или же наступает дикий нервяк, от которого ноги не держат, а руки потеют.
И вот настал мой день икс, от которого можно было ожидать чего угодно. Я в том смысле, что, не смотря на большую доказательную базу, о которой правоохранительные органы мне все уши прожужжали, на суде все может повернуться в такую сторону, из-за которой подсудимого оправдают. Намек на то, что в общем-то главный свидетель, и на меня могут снова покушаться. Ну это я так, самый пессимистичный вариант рассматриваю. На всякий случай.
Сопровождать меня приехало целых четыре машины. Сразу почувствовала себя президентом страны как минимум.
-Слушай, если они не хотят, чтобы тебя убили, то слишком уж приметные машины выбрали – прокомментировала почетный эскорт Инга.
-Думаешь, лучше было бы ехать на Ладе Клине?
-Скажешь тоже! Ты бы еще про Запорожец или Волгу вспомнила – фыркнуло в ответ привидение – Нет, я имела ввиду саму подачу. Я бы на их месте обошлась одной машиной, и не такой чистой. Эти же прямо кричат, что едет важный человек.
-Ну, думаю, ты права – кивнула я, разглядывая секьюрити, которые высыпались из машин – Охранники тут тоже явно не к месту. А может, это обманный маневр? Не настолько же полицейские глупые, чтобы так глупо рисковать важным свидетелем.
Инга скептически на меня посмотрела, но сказать ничего не успела, так как ко мне в комнату постучались, а затем дверь открылась, впуская Острожникова, который должен был сопровождать меня в суд.
-Пора.
Не нравится мне его лицо. Такое ощущение, что меня на казнь ведут.
-А может я лучше на метро поеду? – тут же спросила я – Наверняка ведь злодеи не ожидают такого хода.
У следователя сделались такие глаза, как будто он поел дрожжей и сел на отопление, как говорил один известный сатирик.
-Ни в коем случае! Почему вдруг такая мысль вообще возникла?
-Ну, просто у вас такие приметные машины… Боюсь до суда не доехать.
-У нас все предусмотрено – нетерпеливо махнул рукой мужчина – Вы не поедете ни в одной из этих машин.
Ага, так это все-таки обманный маневр. Как хорошо, когда веришь в родную полицию, и она оправдывает твои ожидания.
-Раз так, то хорошо, идемте.
От такого спокойного ответа Острожников слегка офигел. Видимо первый раз на его практике человек успокоился после одной успокаивающей фразы. Но он все же вывел меня из квартиры, а затем и из подъезда. На улице в ряд стояли уже виденные мной иномарки, в которые садились незнакомые, но очень похожие на меня девушки. А чуть позади примостился КАМАЗ. Возник закономерный вопрос: мое транспортное средство – это тяжеловоз?
-Слушай, это уже на контрабанду похоже – проговорила Инга, пролетевшая все этажи насквозь и только сейчас появившаяся рядом со мной.
-Меня терзают смутные сомнения – пробормотала я, когда меня повели к контейнеру.
-Не беспокойтесь – попытался успокоить меня Острожников в очередной раз – Вы смотрели фильм «Такси»?
Это он на что намекает?.. Мысль я не додумала, так как увидела внутри грузовика машину неприметной марки (я в них, в общем-то не разбираюсь). Смысл намека стал прозрачен, как слеза.
Рядом захлебывалась смехом Инга, которая бессовестно пользовалась своей невидимостью и неслышимостью, а я не могла себе позволить такого отношения к чужому плану, поэтому приходилось сдерживаться.