Пипе-ец… Приплыли. Как же так, Тера?
– Бу-бу-бу, – еле слышно донеслось откуда-то сверху и скосив глаза я увидел каонаси, озабоченно выговаривающего кому-то в телефон.
– Бу-бу-бу, – каонаси положил трубку и подхватил меня как пушинку. Мелькающие над головой светильники, еле виднелись сквозь алое марево. Тени в тумане (охранники?) почтительно расступились, выпуская нас на свободу, туда где дул ветер и галдели сигналы авто.
– Во-оздуха, – только и получилось выдавить из груди.
– Сейчас, потерпи.
На улице меня слегка «отпустило». Привалившись к стене, прохладной и твердой, я понял, что всё. Бобик сдох, батарейки сели. Слишком много навалилось за последнее время. Каонаси молча стоял рядом поглядывая по сторонам.
– Брюллова. Он-на… Она хотела меня убить.
- Она также обвинена в шпионаже, но успела скрыться. Её местонахождение мне неизвестно.
– Тера… Терабатын точно погибла?
– Да. Это произошло у меня на глазах. – Дух, положил руку мне на плечо. – Не знаю, что у вас были за отношения, но в любом случае, соболезную.
– Безымянный дух, соболезнует? – в горле стоял горький комок. – Если не врешь, то спасибо. Мы с ней дружили. Очень.
– Каонаси, попроси у служащих стакан воды. Пить хочу, умираю.
Дух кивнул и достав из кармана небольшую пластиковую бутыль с водой протянул мне. О да, хорошо! Воду я выхлебал в мгновение ока. Ничего лучше казалось в жизни не пил.
– Слушай Каонаси. Я одного не пойму, зачем это все Брюлловой? Ведь у нее должность хорошая была. Старшая по безопасности в элитной школе. И вообще, зачем нападать на дворника. Что скажешь? – попробовал я вывести духа на откровенность.
– Я просто дух, исполняющий волю Ректора. О её мотивах мне ничего не известно, – покачал головой каонаси. – Спроси у Ректора, думаю у тебя есть шанс получить ответы.
– У Ректора, так у Ректора, – не стал я спорить. – Когда я его увижу?
– Алекс, я вызвал машину, – Слуга указал на подъехавшее на банковскую автостоянку авто. – Предлагаю поехать в Макадемию. Тебе нужно выспаться и отдохнуть. С Ректором встретитесь завтра. Думаю Ректор не очень будет рад общению с "овощем".
– Овощем?
– Это твоё состояние – сейчас, – пояснил каонаси.
– Хорошо, – оглушенный свалившимися новостями я свалился мешком на заднее сидение и почти моментально задремал. Деньги? Одежда? Всё потом.
Лимузин рыкнул двигателем и мерное гудение двигателя пробивался разговор каонаси с водителем, но он не мешал, убаюкивая словно шум дождя.
Побыстрей бы уж..
Глава 18. Не последняя
– Алекс! А-Алекс! – позвал меня кто-то.
– Идите нафиг, никого нет дома, – ответил я этому кому-то, поглубже зарывшись в одеяло.
– Алекс, если ты сейчас не проснешься, то мне придется познакомить с техникой «Тысяча огненных подзатыльников», – вкрадчиво продолжил голос со стороны.
Угроза была серьезной.
Для того человека, которым я был пару дней назад.
Сейчас же мне было глубоко наплевать.
– Ну Але-екс! Просыпайся давай, хомяк несчастный! И рассказывай в какие ты приключения вляпался! Я чуть с ума не сошла от беспокойства после твоего звонка. Ректора на уши подняла и всю службу безопасности!
– Акане, отстань, а? Вообще сейчас не до тебя.
– Это так ты начальницу свою посылаешь? Я ведь могу и обидеться!
– Сэмпай, – я сел на кровати и посмотрел на девушку в упор. – Простите, но я сейчас не в форме. Через день-два, всё придет в норму, и стану всё тем же Алексом, глуповатым и забавным дворником, каким-то чудом оказавшимся в Макадемии.
– Тс-с… Как всё плохо, – цыкнула начальница. – Но, чтобы не травмировать твою тонкую душевную организацию, кохай, так и быть. Отстану от тебя. Ненадолго. Пойду проверю что у вас в холодильнике есть. А ты пока, просыпайся и приводи себя в порядок.
– Кофе будешь? – спросила она, перед тем как скрыться на кухне.
– Нафиг. Я есть хочу!
– Тогда вставай. Нашел себе, типа, повариху.
А ведь знает Акане толк в психологии! Голод и желание поделиться произошедшим оторвали меня от кровати. Знать бы ещё, каким образом дома вчера очутился. Хотя чего там? Каонаси меня и притащил. Ещё и наследил гад. Вон сколько грязи с улицы нанёс, Хирои потом запарится убирать.
Закуклившись в одеяло я прошлепал на кухню, завалился на стул, и потребовал: – Наливай!