Фрагменты толпы, разбившиеся на осколки, стали узнаваемы и тут я увидел того, тому здесь точно было не место.
Мертвец.
В белом как снег костюме, чуть позади Эссен, стоял брат Терабатын и торжествующе улыбался наблюдая мои волшебные потуги.
Ролин, с-сука. Ты же сдох?
Видимо нет. Каонаси – вот лживый мудак. Что ещё ты мне плёл, вот что нельзя верить. Терабатын? Падла!
Мысли запрыгали дурными белками, но вот сделать хоть что-нибудь, здесь и сейчас, я не мог. Это был полный и безоговорочный мат. Бросить Джи Хён, значило просто убить её после стольких усилий.
Мои дрожащие руки, вместе с девушкой, почти коснулись земли. Но, не успел я обрадоваться, как Ролин сделал свой ход. Фигура его мигнула и лучи яркого солнца, словно в испуге, бросились в стороны, превратив его в силуэт наполненный иссиня-черной пылающей тьмой. Тут же, без промедления, начала твориться какая-то хрень. Земля подо мной замерцала и буквально взорвалась, разбросав нас с Джи Хён по сторонам. Подушка из Духа с тихим пф-ф-ф, исчезла, а меня с размаху впечатало в стену здания.
Акане иногда мне говорила: – Кохай, твоя голова крепче дуба! Ты ей, при желании, что угодно перешибешь.
К сожалению, вышло не так, стена оказалась сильнее, отправив меня в уже привычно-знакомую тьму.
ИНТЕРЛЮДИЯ 9
Место действия: Больничный корпус Макадемии. Отделение интенсивной терапии.
Время действия: Следующий день после дня рождения.
В светлом больничном коридоре, возле огромного окна, отделяющего палату от коридора, стояли двое. Длинноволосый блондин в черном костюме под старину и женщина-врач, в медицинской форме, с необычного цвета малиновыми волосами убранными в аккуратный хвостик. Ректор Макадемии и доктор Зенова, молча наблюдали огоньками перемигивающимися на панели медицинского бокса установленного посредине палаты. В боксе, за прозрачным плексигласом можно было разглядеть человека полностью перемотанного бинтами. Вокруг бокса сновал туда и сюда люди в белых халатах уверенными действиями управляя медицинской техникой расставленной вокруг.
– Как он? – спросил Ректор, внезапно испытав дежа вю, при этом вопросе.
– Множественные переломы костей конечностей, таза, позвоночника и головы. Поврежден спинной мозг. Ушиб легких, повреждение крупнейших кровеносных сосудов, и много другое. Тёмное исцеление применять в данном случае нельзя, поэтому пациент погружен в искусственную кому. До тех пор, пока состояние не стабилизируется, лечение проводится по классической схеме, аппаратом Брюгге-Кузнецова.
– А что не так с Тёмным исцелением? – нахмурившись спросил Ректор.
– То, что не прошло и месяца после последнего применения! Есть большая вероятность необратимых изменений почек и печени, – ответила Зенова. – Примерные сроки восстановления пациента не менее месяца.
Ректор поморщился. Ему очень хотелось высказаться нецензурно и только необходимость держать "лицо" удерживала его этого поступка.
– На этом хорошие новости заканчиваются, – продолжила Зенова.
– Так это были хорошие?
– На фоне того, что случилось с его Даром, да. Помимо чисто физиологических проблем, у организма молодого человека произошла спонтанная деструкция энергосистемы. Насколько я понимаю ситуацию, техника выполненная Алексом, была выше его текущих возможностей. Перенапряжение, вызванное действиями девушки падающей сверху, наложилось на энергетический выброс снизу. Соответственно коллапс и взрывное поражение каналов Дара. И только особенности организма созданной вами химеры позволили ей выжить.
- Что? – вздрогнул Ректор.
– Да, да. Если вы считаете меня настолько некомпетентным специалистом, что я не смогу определить Двоедушие, то зачем вы устраивали цирк с этим обследованием? Что за игры вы устраиваете с этим юношей? "Зачищенный" клан? В этом всё дело?
– Это секретная информация..
– Пф-ф… Вот тогда и лечите вашего секретного больного сами. А я посмотрю на итоги этих усилий.
– А как же врачебная этика?
– Моя врачебная этика умерла в местечке под названием Совиньон, вмести с солдатами которых мне пришлось добивать из-за того что я не могла им помочь. Надеюсь вы помните эту историю, Аус Фое. С меня хватит. Больше я не покупаюсь на "ужасные секреты" которыми оправдываются любые действия во благо государства.
– Хорошо, я расскажу, – Ректор кивнул. – Когда вернемся в Макадемию. Подобные вопросы уместнее обсуждать именно там.