– А Паштет где?
– Я здесь! – донеслось с обратной стороны забора и тут же одна доска с кряхтением, словно ей сто лет, освободилось от основной должности и упала, а в дыру пролезла улыбающаяся голова Паштета. Эмиль спрыгнул и, оторвав низ ещё одной доски, приподнял её в бок, чтобы кроме головы и весь Паштет мог пройти.
– Как ты? – сразу спросил он. – Уколы уже ставили?
– Угу, уже двадцать раз. Доктор говорит, ещё столько же надо. Я говорю, не могу терпеть, давайте за меня Паштету поставите.
– Нет, спасибо, Кипа.
– Шутка, – посмеялся Кипа. – Это моя участь.
– А Шутку, кстати, старушка в деревню Синичкино-Чиричконо отвезла, к своей троюродной сестре.
– Она привет тебе передала, – сказал Эмиль.
– В гости приглашала. Тебе сколько тут лежать? – спросил Рыжий, всё пытаясь заглянуть внутрь, вытягиваясь на цыпочках.
– Вот когда это размотают, – Кипа опустил вниз переднюю правую лапу.
Рыжий решил, что не скоро и сочувственно поглядел на друга, который в свою очередь смотрел на него с улыбкой.
Из-за угла с метлой появилась санитарка, помощница доктора, она также здесь работает дворником и уборщицей.
– Вы чего тут, господа, – обратилась к котам, находившимся в санитарной зоне, – ходите. Тоже уколы хотите, чтобы поставили. Это запросто. Сейчас доктора позову.
– Кыш! – прошуршала по асфальту метла.
«Значит, про уколы Кипа не пошутил», – решили его друзья, и помахали лапами.
Опять Кипа остался один. Вздохнув, он осторожно слез с подоконника, засунул задние лапы под плед и заснул.
Когда котам снится что-то хорошее, они сладко урчат, сколько бы им не было лет. Вот и у Кипы был приятный добрый сон.
Нужно быть оптимистом
Кипа лежал на кровати и, закатив глаза кверху, смотрел на окно. Оно казалось перевёрнутым. Таким образом Кипа сочинял новую, на этот раз весёлую, песенку.
– Я утром проснулся,
Птичьи песни услышал.
Я тебе улыбнулся,
На прогулку вышел.
Солнце село на трон,
Лучом город освещая.
Моя улица запела.
Свежий ветер гуляет.
Утренняя песенка звучит
По городским углам,
По улицам летит
Желает всем добра.
Мимо люди проходят,
Хоть и хмурые лица
В душе нотки находят
И песня начинает литься.
Утренняя песенка звучит
По городским углам,
По улицам летит
Весело от неё нам.
– Ну что, дружок, – доктор всегда заходил в палату с хорошим настроением. Он знал, скромничать не станет, что свою работу, выполняет на пять с плюсом, – скучно одному? А я к тебе соседа привёл.
Интересно, какой зверь заболел?
Доктор распахнул дверь, и в палату вошёл верблюд, приседая, чтоб не ударится перевязанной головой и не зацепится кривыми горбами за притолоку. Он был коричневым и хмурым.
– Здесь кровать большая, как раз для тебя, дружок, – говорил доктор. – На полу-то неприлично тебе предлагать, да и неправильно, всё-таки в больнице.
Верблюд, подгибая тонкие ноги, лёг на свободную кровать. Пружины со скрипом прогнулись, задевая деревянный пол, и успокоились. Верблюд вытянул шею к окну и чуть-чуть стал похож на жирафа.
Доктор с добротой посмотрел на своих пациентов, думая, чем бы их удивить на ужин.
– Берегите голову и лапки, – сказал он, обращаясь к каждому, и потом вышел из палаты.
– Обеими ноздрями чую, здесь я ненадолго, – сказал вдруг и непонятно кому верблюд. Его нижняя губа смешно причмокивала.
– Ты сбежать хочешь? – Кипа, скинув плед, залез на подоконник.
Голова верблюда повернулась к коту. «Что ему надо?» – наверное, подумала она.
Верблюд поглядел на Кипу, словно его где-то видел, но спрашивать не стал, знакомы ли они.
– Я обычные больницы не люблю, – сказал он опять непонятно кому.
Во дворе никого не было. Даже ветерок куда-то сбежал.
– А тут ветлечебница. Это похуже для людей, – продолжил он.
– Людям здесь нечего бояться, ни уколов не поставят, ни лекарств кислых не дадут, – сказал Кипа.
– Вот, вот! – Верблюдова голова вернулась в палату.
– Не понял, – Кипа хмыкнул.
Верблюд хотел спросить, что Кипе непонятно, но задумался. Задумался и долго молчал. До неприличия долго. Кипа поморщил нос и прыгнул, насколько это получилось в его случае, обратно на кровать. Даже как зовут верблюда он не узнал. «Какой-то странный верблюд. Они все такие?» – думал Кипа.
Лжеверблюд
– Ты так и смотрел всю ночь в окно? – спросил Кипа, увидев, что верблюд в том же положении, что и был вечером. Он даже не прикоснулся к фруктам, которые принёс доктор. Доктора это расстроило.