У меня было предчувствие — хотя всего лишь предчувствие, — что могло произойти. И все — как следствие налета déjavu[2] на всей этой сцене. Но теперь… Теперь я положил ладонь на ножны, чтобы убедиться, что Грейсвандир по-прежнему висит у меня на боку.
Грейсвандир висела на месте.
Тогда как я мог объяснить присутствие моего узнаваемого клинка с его хитроумной гравировкой, которая сейчас для всех глазеющих мерцала там за невидимой стеной — где внезапно, ничем не поддерживаемая, в воздухе перед троном появилась Грейсвандир с острием, едва касающимся горла Дары?
Объяснить я не мог.
Но все это слишком походило на то, что случилось той ночью в городе снов в небесах, Тир-на Ног’т, чтобы обернуться случайным совпадением. Здесь не было тех атрибутов — тьмы, смущения, густых теней, вздернутых эмоций, которые я познал там, — и все же кусочек отлично подгонялся к мозаике той ночи. Было очень похоже. Но не точь-в-точь. Бенедикт стоял чуть дальше позади, и корпус его был повернут под другим углом. Но поскольку я не мог читать по губам, то меня мучил интерес, не задает ли Дара те же странные вопросы. Сомневаюсь. Расклад похожий, — и все же не похожий на то, что я испытал, — был, вероятно, обрамлен другим финалом — если, конечно, существовала хоть какая-то связь с воздействием сил Тир-на Ног’т на мой разум в ту ночь.
— Корвин, — сказал Рэндом, — похоже, что перед ней висит Грейсвандир.
— Похоже? — сказал я. — Но, как видишь, мой клинок при мне.
— Но и другого такого же нет… ведь так? Ты понимаешь, что происходит?
— Есть слабое ощущение, что вроде как начинаю, — сказал я. — Как бы то ни было, остановить это не в моих силах.
Клинок Бенедикта внезапно вылетел из ножен и скрестился с тем, что был так похож на мой. Сейчас Бенедикт сражался с невидимым противником.
— Отправь его в ад, Бенедикт! — заорал Рэндом.
— Не выйдет, — сказал я. — Он вот-вот лишится руки.
— Откуда ты знаешь? — спросил Джерард.
— Можешь не верить, но с Бенедиктом сейчас сражаюсь я, — сказал я. — Это вторая часть моего видения в Тир-на Ног’т. Не знаю, как все произойдет, но это цена за возвращение Папиного Талисмана.
— Не въезжаю, — сказал Джерард.
Я покачал головой.
— Даже не претендую на понимание, как все было сделано, — сказал я. — Но мы не сможем войти, пока две вещи не исчезнут из того зала.
— Какие две вещи?
— Просто смотри.
Клинок Бенедикта перескочил в другую руку, а мерцающий протез метнулся вперед и впился в какую-то невидимую цель. Два клинка парировали друг друга, скрестились, давя друг на друга, острия их двигались к потолку. Правая рука Бенедикта продолжала сжимать пальцы.
Вдруг клинок Грейсвандир освободился и скользнул вдоль клинка моего брата. Он нанес ужасный удар по правой руке Бенедикта там, где крепилась ее металлическая часть. Бенедикт резко развернулся, и несколько мгновений ничего не было видно.
Затем пространство вновь стало ясным, как только Бенедикт, продолжая разворачиваться, рухнул на одно колено. Он прижимал к животу культю. Механическая рука-ладонь осталась висеть в воздухе рядом с Грейсвандир. Она отплывала от Бенедикта и опускалась вниз, как и клинок. Когда оба достигли пола, то не ударились о него, а прошли насквозь, пропав из виду.
Я качнулся вперед, восстановил равновесие, шагнул. Барьер исчез.
Мартин и Дара оказались возле Бенедикта быстрее нас. Дара уже оторвала полосу от своего плаща и перевязывала Бенедикту культю, когда Джерард, Рэндом и я подбежали к ним.
Рэндом схватил Мартина за плечо и развернул к себе.
— Что случилось? — спросил он.
— Дара… Дара сказала мне, что хочет увидеть Янтарь, — сказал Мартин. — Раз уж я теперь живу здесь, я согласился провести ее сюда и все показать. Потом…
— Провести сюда? Ты имеешь в виду Козырь?
— Ну да.
— Ее или твой?
Мартин пожевал нижнюю губу.
— Ну, понимаешь…
— Дай мне твои карты, — сказал Рэндом и сорвал с пояса Мартина футляр. Открыл и начал перетасовывать колоду.
— Потом я подумал, не рассказать ли все Бенедикту, раз уж он ею интересовался, — продолжал Мартин. — Потом Бенедикт захотел прийти и посмотреть…
— Какого дьявола! — сказал Рэндом. — Здесь есть твой Козырь, ее и какого-то парня, которого я раньше ни разу не видел! Где ты их взял?
— Дай посмотреть, — сказал я.
Рэндом передал мне три карты.
— Ну? — сказал он. — Это Брэнд? Он единственный, о ком я знаю, что он умеет сейчас делать Козыри.
2
Déjà vu — от французского «уже виденное», иллюзия, что уже видел или переживал происходящее, хотя все происходит впервые.