Циник мог бы решить, что она просто решила соединить свою судьбу с тем, что она теперь рассматривала как победившую сторону, раз уж Дворы Хаоса уцелеют. Я не знаю. Я мог думать только о том, что увидел, когда она махнула рукой. Капюшон сдвинулся, и я мельком увидел то, чем она стала. Там, среди теней, было не человеческое лицо. Но я не отвернул головы и смотрел, пока она не ушла. Дейрдре, Брэнд, отец тоже ушли, а теперь, когда ушла Дара, мир совсем опустел… Что бы от него ни осталось.
Я лег и вздохнул. Что, если плюнуть на все и остаться здесь, когда уедут другие? Подождать, когда буря сметет меня, и уснуть… растаять? Я подумал о Хьюги. Переварю ли я его бегство от жизни так же, как его плоть? Я так устал, что это казалось самым простым…
— Вот, Корвин.
Я вновь задремал, но лишь на мгновение. Опять рядом была Фиона, с едой и фляжкой. С ней был кто-то еще.
— Не хотела прерывать аудиенцию, — сказала она. — Так что я подождала.
— Слышала? — спросил я.
— Нет, но могу догадаться, — сказала Фиона, — раз уж она ушла. Держи.
Я проглотил немного вина, от хлеба с мясом тоже не отказался. Несмотря на черные мысли, пища показалась мне вкусной.
— Скоро двинемся, — сказала Фиона, бросая взгляд на бушующий грозовой фронт. — Ехать сможешь?
— Думаю, да, — сказал я.
Отпил еще вина.
— Слишком много всего случилось, Фи, — сказал я. — Меня уже ничто не трогает. Я вырвался из клиники теневого мира. Хитрил с людьми и убивал людей. Подсчитывал и сражался. Отвоевал назад память и пытался выправить свою жизнь. Нашел семью и понял, что люблю ее. Примирился с отцом. Сражался за королевство. Попытался сделать все, что умел, чтобы не дать миру распасться. А теперь получается, что все это ни к чему, и у меня даже не хватает силы преодолеть свое безразличие. Я онемел. Прости меня.
Фиона поцеловала меня.
— Мы еще не разбиты. И ты опять станешь собой, — сказала она.
Я покачал головой:
— Это как в последней главе «Алисы»[32]… Если я крикну: «Вы всего лишь колода карт!», то чувствую, что все мы взлетим в воздух пригоршней раскрашенных картинок. Я с вами не пойду. Оставь меня здесь. Все равно я только джокер.[33]
— Сейчас я сильнее тебя, — сказала Фиона. — Ты едешь.
— Это нечестно, — тихо сказал я.
— Кончай с едой, — сказала она. — Еще есть немного времени.
Пока я этим занимался, Фиона продолжала:
— Тебя ждет твой сын Мерлин, он просил о встрече. Если хочешь, я его позову.
— Пленный?
— Не совсем. Он не был в сражении. Он прибыл совсем недавно — спрашивал, можно ли тебя видеть.
Я кивнул, и Фиона отошла. Я оставил еду и взялся за вино. Что-то я слишком нервничаю. Что сказать подросшему сыну, о чьем существовании я узнал лишь недавно? Интересно, какие у него чувства ко мне? Знал ли он о решении Дары? И как мне с ним себя вести?
Я смотрел, как он приближается, отделившись от сбившихся в кучу родственников. Интересно, почему они оставили меня одного? Чем больше будет у меня посетителей, тем яснее будет, почему меня предоставили самому себе. Интересно, не задерживают ли отход из-за меня? Влажный ветер усиливался. Приближаясь, Мерлин не сводил с меня глаз; лицо его не выражало ничего особенного. Интересно, как Дара чувствует себя сейчас, когда ее пророчество о разрушении, похоже, исполнилось? И насколько прочны ее родственные узы с этим мальчиком? Интересно… много чего интересно.
Мерлин наклонился, чтобы пожать мне руку.
— Отец… — сказал он.
— Мерлин.
Я заглянул ему в глаза. Поднялся на ноги, по-прежнему сжимая его ладонь.
— Не вставай.
— Все нормально.
Я прижал его к себе, затем отпустил.
— Я рад, — сказал я. Затем: — Выпей со мной.
Я предложил ему вина отчасти из-за нехватки слов.
— Спасибо.
Мерлин взял фляжку, отпил немного и передал обратно.
— Твое здоровье, — сказал я и тоже сделал глоток. — Прости, что не могу предложить тебе кресло.
Я снова опустился на землю. Он сделал то же самое.
— Никто из остальных, кажется, толком не знает, чем ты занимался, — сказал он, — кроме Фионы, которая сказала только, что это было очень трудно.
— Неважно, — сказал я. — Я рад, что забрался так далеко, пускай даже по этой причине, если не нашлось другой. Расскажи мне о себе, сын. Что ты? Как ты? Как с тобой обходилась жизнь?
Мерлин отвернулся.
— Я еще не так долго прожил, чтобы многое сделать, — сказал он.
32
В последней главе «Алисы в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла героиня восклицает, что все ее окружающие всего лишь колода карт, после чего налетает вихрь и персонажи взлетают в воздух рассыпающейся колодой и превращаются в опадающие листья.
33
Джокер — «шутник», дополнительная карта, обычно одна или две в колоде, обычно с картинкой шута, используется в некоторых играх как высшая карта; в покере, например, комбинация каре (четырех карт одного достоинства) и джокера бьет все остальные. Джокера можно объявить любой картой любой масти.