Ему стыдно было в этом признаться, но он боялся. Вчерашняя попытка забыться оказалась неудачной из-за выходки Холстейна - и тивун с ужасом обнаружил, что не может перестать думать о маленьком железном дукате в кармане. Бранимер готов был сотню раз плюнуть на Хола и его выходки, пусть даже он убил дворянина. И Хол, и дворянин не принадлежали Золотому, и горожане не несли за них ответственности. Если убийца известен тивуну и его людям ничего не угрожало. Тогда и только тогда, когда убийство происходило на их земле, но люди не могли свалить вину на кого-то другого правосудие им угрожало.
Монетка же обещала проблемы куда большие, чем какой-то неопознанный труп.
Удивительно, насколько своя рубашка оказалась ближе к телу - хоть сделанное и Холом, и Бранимером угрожало Золотому, а почему-то лишь лежащий в кармашке кругляшок металла заставил тивуна бояться. Смерти дворянина он опасался, ведь любая смерть в твоём городке это уже символ надвигающихся трудностей. А вот железный дукат есть символ катастрофы. Руки так к нему и тянулись, чтобы удостовериться в его существовании. Сказка, говорил он. Суеверие, добавлял скептически. "Ага, как же", думал Бранимер, сотрясаясь душой от ужаса.
Это всё Ждан. Это он посоветовал раскопать жилу, это он во всём виноват. Или, как минимум, в большей степени, чем тивун Бранимер - последнему и в мысли не приходило осквернять землю богини, пока Ждан не стал ежедневно ему это предлагать как спасение ото всех проблем. Торговец должен был поплатиться - и если не перед богами, так перед тивуном.
Но боги - тивун подозревал, что Тяжка очень внимательно за ним следила - вновь не дали успокоения. Первое, что Бранимер услышал войдя к Ждану в дом - это плач. Рабыня, что Ждан так берёг, холил и лелеял, спряталась за занавесками и рыдала. Старик-торговец вертелся где-то в недрах своего дома и громко бормотал что-то. Колокольчики, висевшие над дверью, своим звоном привлекли хозяина как мотылька на огонь - всего секунду спустя Ждан уже предстал перед тивуном всё ещё красный от гнева.
- Тоналнан! - Крикнул он рабыне, поймав её взглядом. - За работу, твою мать! Разбери товар!
Но та вопреки обыкновению продолжила сидеть и реветь. И Бранимер понял, что случилось нечто непоправимое и в этом доме. Ждан никогда, никогда не давал ей повода рыдать. Тивун всегда считал торговца извращенцем, а с появлением Тоналнан и её феминного брата два года назад и вовсе принял это как данность. Колдуны, проводившие ночи на пролёт в лавке Ждана и почему-то всегда носившие с собой пыточные инструменты, только усиливали это убеждение.
- Её брат в последний раз испытал мои нервы. - Сказал старик. - Я его продал. Эта дура полночи уже орёт. - Мерзкий смешок вырвался у него из глотки. - Думает, наверно, что слёзы ей братика вернут. Знала же, что только из-за неё его держал при себе, сколько раз я ей говорил, чтобы она своему брату мозги вправила, а хоть бы хны! Он необучаемый. Я его бил-бил, и по-хорошему говорил, а ничего не выходило. - Старик обернулся к своей рабыне, никак не унимавшей плач. - И вообще ты мне обязана. Не подвернись покупатель, ей богу я твоего брата-полудурка придушил.
- Покупатель? Это был Холстейн?
Догадку Бранимера подтвердил новый капитан стражи. Дверь позади распахнулась, и внутрь вошли Светек с пухлой горожанкой. Сзади плёлся кто-то из его подручных, но не рискнул войти.
- Марфа видела Хола. - Произнёс стражник. - Он сюда приходил.
- А потом вышел с конём и рабом. - Добавила женщина. - Он сказал, что на кладбище лежит труп со вспоротым животом.
И тивун, похлопав с минуту глазами, вдруг понял, насколько же он всех ненавидит. Голова разорвалась адской болью, ярость застлал глаза. Его окружали дебилы, он больше не мог сдерживать свой гнев. Бранимер схватил Светека за грудки и затряс что есть мочи. Бедный стражник смотрел на раскрасневшееся лицо тивуна и бледнел то ли от тряски, то ли от страха. Всё это время тивун кричал ругательства и тряс, и тряс.
Светек пытался что-то вставить, но каждый раз получал удар или пощёчину. Первой опомнилась Марфа и попыталась оттащить тивуна.
- ТЫ! Ты сказал, что смотрел могилы! Трус! Статуи испугался!
Стражник тихо признавал вину, но это не помогало. Голова его моталась взад и вперёд словно у тряпичной куклы. Марфа обхватила Бранимера сзади и потянула - только чтобы поскользнуться по гладкому полу и утянуть тивуна на себя. Ему больше не хотелось вставать. Тивун только смотрел в потолок и тяжело дышал. Он внезапно понял, что очень устал. Дукат никак не лез прочь из головы. Даже сейчас, когда тивун едва не придушил стражника он никуда не уходил из его мыслей.