[2]Напомню, что до Парижской конвенции по охране промышленной собственности, по существу, оформившей международный рынок патентования ещё 57 лет. А до того с иностранными патентами все страны обращались достаточно вольно. Например, американцы большую часть XIX века нагло и беззастенчиво копировали европейскую продукцию плюя на любые патенты и торгуя «подделками» не только на территории своей страны, но и по всей Латинской Америке.
Глава 3
3.
Они отплывали одновременно. Те, кому было назначено отбыть на Американский континент, и те, кому выпал путь на север. Девять фрегатов типа «Спешный», три из которых было самой свежей постройки, и три блокшива из старых линкоров, переоборудованные в транспорты, на которые загрузили личный состав взбунтовавшихся полков, отправлялись в дальний путь на другой конец света. Им предстояло пройти более шестнадцати тысяч миль, спустившись вдоль побережья Европы, а затем Африки до островов Зеленого мыса, после чего преодолеть Атлантический океан и обогнуть Южную Америку, затем подняться вдоль неё до Северной и закончить свой путь у форта Росс, в Калифорнии. И на всём протяжении этого пути нужно было заложить несколько опорных баз, одна из которых должна была располагаться в чилийском городе Икика, название которого зацепилось в памяти бывшего майора неожиданно для него самого. А зацепилось оно там потому, что это был порт, расположенный ближе всего к огромным месторождениям чилийской селитры. Потому что селитра, как известно, является основным ингредиентом для изготовления пороха. И вот когда они с Николаем и Аракчеевым, на которого новоиспечённый император возложил подготовку и руководство всей этой почти авантюрной экспедицией, ломали голову насчёт того, где брать и как организовать доставку пороха для снабжения столь крупной воинской группировки, оснащённой, к тому же, достаточно большим числом артиллерии, потому как хоть бывшие линкоры и были разоружены, но их снятые с лафетов пушки были погружены на них же в качестве балласта ибо предназначались для оснащения фортов и береговых батарей — Даниил и вспомнил, как рассказывал внукам откуда бралась селитра для пороха. И что Россия всегда страдала от её недостатка, поскольку могла рассчитывать только на селитряницы, которые в российском климате были куда менее эффективны, да на заграничные закупки… Нет, в мирные времена ситуация была не такой острой — в отдельные годы селитрой даже торговали с зарубежными государствами, но едва начиналась война, как тут же образовывался дефицит. А вот англичане сумели захапать себе индийскую и чилийскую селитру и потому никакого дефицита не испытывали… Про индийскую селитру он ничего к настоящему моменту не помнил, а от чилийской в голове осталось несколько названий: уже упомянутая Икика, пустыня Атакама и городок с совсем не южноамериканскими названиями — Хамберстон. Кстати, именно из-за такого несоответствия он его и запомнил. Впрочем, вряд ли это название могло как-то помочь — скорее всего этот городок появился, когда англичане подгребли добычу селитры под себя, так что в настоящий момент его, вероятно, ещё не существует в природе.
От Икики до Калифорнии тоже было немалое расстояние — судя по карте около пяти тысяч миль, но таскать селитру оттуда всё равно было куда дешевле нежели из России. К тому же на тихоокеанском побережье Латинской Америки расплачиваться «фальшивыми» золотыми соверенами или наполеондорами было заметно безопасней нежели в Америке Северной, имеющей с Европой и, в частности, с Англией и Францией куда более плотные связи…
А вот на север отправлялось всего пара шлюпов. Ну да число тех, кому выпала ссылка в Архангельск не превышало сотни человек. И большинство из них сейчас входило в состав экипажей двух этих шлюпов. Бенкендорф был против подобного подхода, опасаясь, что «бунтовщики» по пути очередной раз взбунтуются и угонят шлюпы в Англию или Францию, но Данька, успевший пообщаться с офицерами новоиспечённых команд, отметил их горящие глаза, когда они обсуждали новые корабли, и взял ответственность на себя. Ну да — северную часть возглавлял именно он. В общем и целом. Потому как морская часть была поручена «приговорённому» Николаю Бестужеву. Всех офицеров из числа бунтовщиков именовали именно так, потому как они были лишены не только дворянского достоинства, но и прав российского подданного. Лишенцы, так сказать…
— Ну что, господа, будем прощаться,- негромко произнёс Трубецкой. Не смотря на то, что князь так и не вышел на Сенатскую площадь и не участвовал в бунте — в число «приговорённых» он попал. Потому как изначально числился главным руководителем, то есть «диктатором» восстания… «Приговорённые» начали обниматься друг с другом. Данька смотрел на это со стороны, он-то «приговорённым» не был. Просто в опале.
— Даниил Николаевич,- обратился к нему Александр Бестужев,- не волнуйтесь, мы помним что вы за нас поручились — мы вас не подведём,- Данька тут же повернулся и посмотрел на Рылеева. Тот отвёл взгляд. Н-да, похоже далеко не все так думают, и опасения Бенкендорфа имеют под собой почву. Чёрт, чтобы сделать дабы они не оправдались? Он несколько мгновений размышлял, а затем внезапно попросил:
— А подайте-ка мне господа, гитару…
Стоявшие на причале бывшие офицеры, одетые в арестантские шинели, замерли, потом начали разворачиваться к нему и подтягиваться поближе. Правда не все. Тот же Рылеев и стоящий рядом с ним Пестель, наоборот, демонстративно оттянулись подальше. Но большинство их не поддержало. Вокруг послышались возбуждённые голоса:
— Ваша Светлость, давайте «Кавалергадов»… нет, лучше «Артиллеристов»…- на заднем плане по-прежнему раздавался громкий топот загружавшихся в транспорта солдат, поэтому «приговорённым» приходилось слегка напрягать голос.
— Прошу прощенья, господа, но нет,- усмехнулся Даниил принимая гитару, принесённую Сашкой Пушкиным. Вот ещё один печальный результат его вмешательства — гениальный русский поэт навсегда покидает Россию. И, совершенно не факт, что он сумеет добраться до Русской Америки. Шестнадцать тысяч миль сквозь бури и шторма — та ещё лотерея…- Сегодня я хочу спеть о другом… Знаю — вы хотели лучшего для страны и народа и думали, что предательство будет искуплено пользой… но так не бывает. Высокая цель не может оправдать негодные средства! Однако, Господь и Император дали вам шанс исправиться. Если вы сможете закрепить за Россией земли, в которые отправляетесь — ваша жизнь не будет прожита зря. И потомки вас не забудут! Но на этом пути вас точно будет ждать множество препятствий и, даже, падений… однако, падение — это не крах. Помните об этом!- и он ударил по струнам и запел:
— Чтобы не знать, как отрекаясь бросают друзья,
Чтобы не видеть, как бесполезно уходят года,
Чтобы не чувствовать боль, что украли любовь,
Чтобы не слышать, как разнесёт надорванный шов —
Встали и пошёл, встал и пошёл, встал и пошёл —
сам себя убеждая — будет всё хорошо.
Чтобы узнать, что ты жив, что не умер ещё —
Встал и пошёл!
Встал и пошёл!
Встал и пошёл!- народ вокруг начал пришёптывать последние слова. Да и грохот каблуков по трапу так же стал слегка приглушённым и-и-и… более дружным что ли, ритмичным. Как будто нижние чины прислушивались к чему-то. И старались попасть в ритм.
— Когда всё позади, когда шепчут:- Давай, уходи,
Когда ногти устали по скалам отвесным скрести,
Когда ищешь глазами взгляд незнакомых людей,
Когда Ад соблазняет теплом сатанинских огней —
Встали и пошёл, встал и пошёл, встал и пошёл —
сам себя убеждая — будет всё хорошо.
Чтобы узнать, что ты жив, что не умер ещё —
Встал и пошёл!
Встал и пошёл!
— Встал и пошёл!- припев «приговорённые» уже орали. Размахивая руками, крестясь на слова «ад», но и возбуждённо блестя глазами, размахивая руками и, даже, притоптывая ногами. А Данька пел:
— Если в топком болоте растоптана тонет душа,
Если люди родные тебе помочь не спешат,
Если крик одинокий твой слышат лишь волки в ночи —
Ты кричи, не молчи, помощь будет — кричи…
Встали и пошёл, встал и пошёл, встал и пошёл —
сам себя убеждая — будет всё хорошо.
Чтобы узнать, что ты жив, что не умер ещё —