Читала и все больше убеждалась, что общество здесь похоже на то, что было в Европе в девятнадцатом веке. Мужчины имеют власть, им позволено почти все. Положение женщины зависит во многом от нее самой и от того, в каком сословии она родилась. У служанок или купчих ограничений больше, чем у аристократок.
В общем, очень, очень все знакомо.
Легла я сразу после ужина, так как встать надо было рано. Ярмарка открывалась с восходом солнца. И основные товары распродавали еще до обеда. Если я хотела урвать себе хоть что-то нужное и найти нормальных специалистов, выезжать надо было затемно.
Спала я, конечно, крепко, но мало. Разбудившая меня служанка буквально волоком отволокла меня в ванну, чтобы привести в порядок мое сонное и мало что соображавшее тело.
Сорок минут на купание, завтрак и одевание – это мало, очень мало, особенно для изнеженной меня. На Земле я если и вставала в подобную рань, всегда потом устраивала себе выходной, чтобы отоспаться. Тут же я не была уверена, что в ближайшее время смогу полениться и весь день не вылезать из постели. До зимы надо было переделать кучу дел.
Отчаянно зевая, я к нужному времени спустилась в холл. Штаны, кофта, куртка, шапка – все теплое, хоть и совсем не нарядное.
За окном еще стояла ночь. Ну как ночь, раннее, раннее утро. Когда птицы только начинают просыпаться, а нормальные аристократки спокойно почивают в своих постелях.
Но кто и когда считал меня нормальной?
Джек уже стоял в холле в ожидании меня. Одетый в рабочий костюм – штаны, рубашку и жилет-безрукавку, – он выглядел довольно привлекательно для женщин своего круга. Этакий уверенный в себе работяга, способный обеспечить жену и детей.
– Доброе утро, найра, – произнес он, едва я спустилась с лестницы.
– Доброе, – я зевнула в очередной раз, прикрыв рот ладонью. – Мы можем ехать?
– Конечно, найра. Карета ожидает снаружи.
Ну, карета – сильно сказано. Коляска с откидным верхом.
– Отлично, – кивнула я.
Сейчас сяду, завернусь в теплый плед. И попробуйте меня разбудить, пока в город не приедем.
Глава 10
При свете ручного фонаря, который держал кучер, мы с Джеком залезли в коляску и завернулись в два теплых пледа, лежавших там в задней части. Попробуй поезди без защитного верха по холоду или, не дай боги, дождю. Приедешь в пункт назначения минимум с простудой, максимум – с воспалением легких. И хоть верх коляски можно было сложить наполовину, прикрыв таким образом наши головы и верхние части тел, все равно ехать было не очень удобно. Потому и закутывались аристократы победней в два-три пледа перед поездкой на дальние расстояния. А ехать нам предстояло по не очень хорошей дороге часа два-три, в зависимости от скорости лошадей.
Так что и поспать можно будет. Если, конечно, привык к тряске во время поездки.
Я в такой коляске ездила дважды, относительно недалеко. Внутри меня не укачивало, спасибо хорошему вестибулярному аппарату. И я надеялась, что поездка до ярмарки пройдет без происшествий.
Кучер между тем дождался, пока мы с Джеком закутаемся, опустил верхнюю часть коляски, сам сел на облучок4, поставил рядом с собой фонарь и дернул вожжи.
Лошади, смирные, спокойные, пошли неспешным шагом. Пока темно, спешить было некуда. Чуть рассеется утренняя тьма, погасит кучер фонарь, тогда можно и на бег перейти. А по такой темноте бежать – только ноги лошадям поломать.
Поездка и мысли укачивали меня. И я постепенно провалилась в сон, не успев отъехать от дома и нескольких километров. Ехала, привалившись спиной к сидению, качалась как на волнах на неровностях дороги и спала, восполняя недополученное время сна.
Не помню, что снилось мне. Может, и ничего. Но проснулась я от негромкого почтительного голоса Джека.
– Приехали, найра. В Лортан въезжаем.
Я распахнула глаза, будто и не спала, сцедила зевоту в кулак, осмотрелась.
Ну, въезжаем – это громко сказано. Пока что стояли перед воротами в город, в очереди, то ли пятые, то ли седьмые.
Здесь, как в средневековых городах, имелись и стражники на воротах, и каменная стена, окружавшая город. Уж не знаю, от каких врагов отбивались все эти существа, включая стражников, но выглядело это внушительно.
Народ, приехавший в город, в основном на ярмарку, платил пошлину. По два медяка за слугу или простолюдина и по серебрушке за аристократа. Понятия не имею, как на глаз стражники определили происхождение того же Джека, может, он и выглядел не особо утонченно. Но взяли с нас серебрушку и четыре медяка, как и положено.