И у экономки в свою очередь поинтересоваться, как идет набор прислуги в поместье. Те пять служанок, что есть, не справляются ни с чем. А магия в бытовых амулетах почти что закончилась. Денег на них, ожидаемо, нет. Да и сами амулеты надо еще найти в этой глуши. Откуда взялись те, что сейчас работают, – тайна, покрытая мраком.
В общем, покой мне только снится…
Глава 2
Империя Ронштайн, в которой я очутилась по воле то ли богов, то ли Мироздания, то ли еще какой другой силы, находилась на одном из трех континентов этого мира. Ее населяли сразу несколько рас. Чистоту крови особо не блюли. Так что среди населения встречались и полукровки, и квартероны2. Да и те, у кого в предках сразу четыре-шесть рас, тоже имелись. Все они занимали разное положение в обществе. Чистокровная эльфийка, например, могла батрачить у графской семьи. А сын герцога хвастался несколькими расами среди своих предков. Главное было не чистота крови, а происхождение, деньги и связи.
Сидевший на престоле император сам имел несколько рас в предках. И это не замалчивалось. Наоборот, распространялось по всем городам и весям.
Строго патриархальный мир, построенный исключительно для удобства мужчин, не позволял женщине пробиться выше определенной ступени, независимо от ее расы. Впрочем, мне, владелице захолустного поместья, эти ступени и не были интересны. Тут зиму пережить бы.
На Земле, и в семье, и на работе, я считалась человеком исполнительным, аккуратным, упорным. Но без фантазии. Инициативу проявляла редко. А вот поручения исполняла качественно. И умела подобрать тех, кто справлялся вместо меня. Наверное, поэтому всегда оставалась замом. В начальство выбиться не могла.
Здесь же от меня не требовалось ни исполнительности, ни фантазии. Живи себе, решай периодически возникавшие проблемы. И не нужно ничего нового выдумать, заниматься прогрессорством. Общество и без моих земных знаний отлично справляется. И потому я старалась как можно больше разузнать об этом мире и правилах жизни в империи. Так мне было проще вживаться в роль скромной помещицы.
Моими источниками информации, кроме книг, были Джек и экономка. И то, что рассказывали они, частенько отличалось от того, что было написано в книгах. Поэтому я и не стремилась верить всему услышанному и прочитанному, тщательно делила информацию на два и искала золотую середину во всем.
Я отвлеклась от своих мыслей, огляделась вокруг. Вот я и дома.
До поместья мы с Джеком дошли быстро. Высокое каменное здание в два этажа стояло на пригорке и было видно с любой стороны света. Не ошибешься. Не проедешь мимо. Даже ночью легко упрешься в него.
Раньше здание окружал небольшой и не особо густой лесок из дубовых деревьев. Но предыдущий хозяин поместья приказал вырубить подчистую деревья и продать древесину одному из соседей, на постройку домов для крестьян (о чем имелась запись в архиве). От разорения это его не уберегло, а вот природа значительно пострадала. Да и само поместье больше не купалось в тени. Солнце, когда появлялось на небосводе, нещадно палило в широкие окна.
Меня вся прислуга, включая управляющего, считала прямой наследницей того самого предыдущего хозяина, а значит, и правопреемницей всех его прав и обязанностей. И я не разочаровывала их, стараясь вести себя как можно более уверенно. Правда, при этом за голову хваталась, когда думала, за какое количество существ теперь несу ответственность.
Отпустив Джека, я направилась к кухне.
У слуг был отдельный черный вход, как во многих барских домах до революции. Именно там, на своей половине, чтобы не мешать господам и их жизни, прислуга занималась делами поместья. Именно этот вход и использовала постоянно для своих нужд, в том числе и разгружала провизию, перенося продукты с телеги в кухню или отправляя их на хранение в погреба. Вот с этого входа я и зашла. Так и ближе, и проще добираться до кухни. Прислуга уже привыкла к подобным моим появлениям и больше не смотрела с ужасом в глазах.
Я открыла тяжелую массивную входную дверь, на ночь запиравшуюся на ключ, перешагнула порог и направилась по узкому, слабо освещенному коридору в сторону кухни. Две кладовки, и вот они, голоса поварихи и отдыхавших служанок.
Дверь была приоткрыта. Я прислушалась. Обсуждали деревенские проблемы: у кого свинья опоросилась, кому зимой хуже всех придется, кто из баб станет рожать, а кто хочет детей женить или замуж выдать, кто из мужиков собирается податься на заработки в город весной, чтобы и дом починить, и на приданое детям деньги отложить.