Спутник так же молча передал одну саблю юноше, а другую… протянул Елене. Женщина непонимающе глянула на Пантина, фехтмейстер кивнул, разрешая. То же движение повторил Алонсо Кехана, легкий ветерок красиво шевелил ему волосы, до яркой белизны выцветшие от солнца и долгих лет. Опять же против всех мыслимых традиций Алонсо пренебрегал шляпами, будто какой-нибудь простолюдин.
Елена быстро натянула стеганые варежки с нашлепками из толстой кожи для сбережения пальцев и кистей. Ни малого щита, ни ватной куртки, ни тем более маски из переплетенных прутьев ей не предложили. Впрочем, обошелся без всего перечисленного и Барнак. Просить о защитном снаряжении фехтовальщица не стала, гордо поджав губы с решительной мыслью: хотите экстремального поединка, пусть будет жесткач. Взяла оружие, пробно махнула, оценила клинок. Ну да, конечно, как и следовало ожидать – знакомое клеймо Гунза Лофара. Тот же мастер, что делал сабли для Флессы, отсюда и сходство. Только исполнение попроще, на рукояти простое дерево, а не витая проволока. Барнак обошелся без пробы, он явно брался за эту саблю не в первый раз и в целом выглядел с ней более уверенно, ухватисто, нежели с протазаном.
- Сходитесь, - лаконично приказал Кехана, сделав соответствующее движение руками, будто сталкивал что-то. Пантин задрал подбородок, и Елене почудилась тень иронической насмешки в серых глазах без зрачков. Понять бы еще, над кем посмеивался старый маг…
Елена первым делом отступила на пару шагов, уходя за пределы досягаемости противника. Одной рукой сняла ножны с мечом, бросила в сторону, подальше от арены. Топнула ногой, оценивая качество площадки, состояние земли, вероятность поскользнуться. Мысленно возопила от горя и жадности, представив, во что превратятся ее и так не новенькие ботинки после месива из подтаявшего снега и грязи. Кавалерам то плевать, у них сапог много, по меньшей мере, две пары на одну персону – одна сушится, вторая обута! А Насильнику вообще хватает лаптей-тапочек.
Барнак тоже сделал пару шагов назад, оценивающе приглядываясь к внезапной сопернице. Тренировочная дуэль определенно не планировалась и удивила юношу, однако, судя по взгляду и выражению лица, Гигехайм отнесся к оппонентке с абсолютной серьезностью, без тени высокомерного превосходства.
Елене вспомнилась неудачная попытка продемонстрировать Каю настоящий класс рапиры, женщина машинально улыбнулась, восстанавливая в деталях тогдашнее фиаско. Да, занимательное было время, есть, что припомнить… Она взяла оружие в левую руку, надеясь хоть немного усложнить задачу для Гигехайма. Как обычно в схватке с более крупным и сильным противником оформилась главная задача поединка: любой ценой избегать партера. Филигранно маневрировать, не позволяя схватке перейти в борьбу.
Никто не бросал платков и не отдавал команд, противники оценили друг друга и начали схождение, осторожное, молчаливое. Елена двигалась по накрепко вбитой науке Чертежника и Пантина: прямая стойка, спина идеально ровная и строго перпендикулярная земле. Рука вытянута вперед с легким прогибом в локте, чтобы держать врага подальше. Благо несильный изгиб позволял действовать саблей как «городским» мечом сродни тому, что давал ученице Пантин. Барнак же демонстрировал совершенно иную школу, видимо ту самую, о коей с явным критицизмом говорил фехтмейстер, упоминая моду «опускаться как можно ниже». Молодой рыцарь согнул переднюю ногу едва ли не под прямым углом и двигался широкими приставными шагами. Вооруженную руку он держал близко к торсу, положив клинок на левое плечо, как дуэлянт, закрывающийся от выстрела. Барнак словно и не заметил, что будет сражаться с левшой.
Елена отвела правую руку в сторону для баланса и решила, что, должно быть, дуэлянты похожи на подтянутого, стройного тореадора и мощного, крепко сбитого быка, который готов разить снизу вверх. А затем ни к селу, ни к городу женщина подумала: интересно, есть ли в Ойкумене учебники по фехтованию? Если да, то вряд ли они сделаны по-человечески, с иллюстративным материалом и нормальными описаниями. Хель умеет писать и немного рисовать, а также владеет правильной методологией обучения индустриальной эпохи, от простого к сложному. То есть сугубо технически могла бы сотворить что-то вроде «учебника начинающего бретера». В следующее мгновение Барнак пошел в атаку, набегая частыми шажками, словно краб, так что времени для отвлеченных размышлений не осталось.