_________________________
Говоря о «ярмарке невест» Раньян имеет в виду первый бал для юной аристократки. Не помню, писал ли я об этом раньше, но даже если писал, напомню: это были не только веселье, драйв и энергия молодости, но и суровый краш-тест для дебютантки. Если она оставалась без внимания и приглашения, на том светская жизнь (а главное - поиск выгодного жениха!) легко могли завершиться. Отсюда страдания Наташи Ростовой в знаменитой сцене – девушка не просто хочет танцевать, она понимает, что в эти минуты решается ее судьба. В принципе эта практика больше характерна для Нового времени, однако не только лишь товарищу Сапковскому вольно упарываться постмодернизмом.
Глава 8
Глава 8
Прошло несколько дней.
Снова потянулся долгий путь, час за часом, день за днем. Местность вокруг ощутимо изменилась, явственно показывая обжитость и стабильное увеличение плотности цивилизации на квадратный километр. Леса, даже хиленькие и кустарниковые, почти вывелись, уступив место рощицам и садам отчетливо сельскохозяйственной направленности. По крайней мере, раз в день на пути встречалась речка, обычно под каменным мостом. Дороги с тропками да тропинками вились, пересекаясь, ткали паутину торговой жизни королевства. Елена год с лишним тому назад уже пересекла значительную часть континента, но в ту пору она старалась избегать значимых трактов и больших городов, так что наблюдала в основном типичные грунтовки. Здесь же фундамент дорожной сети составляли более продвинутые «колейки», у которых продолбленные в земле тысячами колес выбоины засыпались гравием. Получалось нечто вроде железнодорожной трассы, которая сохраняла относительную пропускную способность и после дождей - бича дорог попроще.
И опять же, по крайней мере, раз в день (а на мосту - всегда) попадался шлагбаум со сторожевым постом для взимания какой-нибудь частной подати. Королевский поезд и дворяне, разумеется, никому ничего не платили, но теперь Елена лучше понимала стенания ночного визитера, который вопиял о поборах и всяческом ущемлении предпринимательства. Женщине казалось странным, что Ойкумена с одной стороны уже дошла до имперской централизации власти (пусть и формально), с другой же сохраняла феноменальную раздробленность торгового пространства. Приходилось регулярно напоминать себе, что здесь не Земля и, в сущности, пришелец из другого мира не представляет, как на самом деле устроена Империя - кругозора не хватает.
Наконец паутина грунтовок и «колеек» внезапно закончилась, и впереди открылась бесконечная полоса мощеного тракта, шириной в несколько метров и удивительно похожего на классическую римскую «via». Собственно это и было наследие Старой Империи, остатки великолепной дорожной сети. Значительную (а может и большую, кто знает?) часть разобрали на строительный материал после магической катастрофы, но часть осталась, как и столетия назад верно служа новому порядку и новой империи.
Тракт был такой ширины, что по нему легко двигались бок-о-бок три обычных телеги или две больших повозки, запряженные четверкой и более коней. Пассажиропоток, соответственно, умножился кратно. Елена заинтересованно глядела на странников, паломников, торговцев, коробейников-офень, курьеров, включая особых посланников семьи Дипполитус. А также подмастерий, странствующих монахов и горластых проповедников, сбивающихся в караваны адептов Двоих, крестьянские обозы и пешие кучки переселенцев. Комедиантов, нищих, явных наемников и рутьеров. Прасолов, то есть оптовых скупщиков мяса, скота и рыбы, хлебных агентов и представителей множества иных занятий, которые наблюдательница могла лишь угадывать. В общем, людей оказалось много, несмотря на то, что зимой интенсивность хозяйственной жизни падала в разы. Определенно столица была велика, богата и действовала как экономический магнит в масштабах огромной территории.
К слову, Артиго Елена сотоварищи так и не увидели. Они лишь знали, что после выхода на широкий тракт юного аристократа, наконец, повезли с комфортом, в карете и гораздо быстрее прежнего. Раньян и верный Грималь еще пытались как-то сопровождать мальчишку, хотя бы формально и на расстоянии, прочие же не стали тратить время и силы на малопродуктивное занятие. Постепенно к небольшому обозу Кеханы и Гигехайма стянулась поредевшая группа приключенцев-театралов.
Марьядек просто радовался, что никто не порывается дать ему в плебейскую физиономию. Гаваль неожиданно обрел полезное занятие - Кехана оказался тонким знатоком некой почти забытой школы поэзии и по явной ошибке причислил к ней юного пиита. Поэтому самозваный менестрель с жадным любопытством слушал, «вспоминая», на самом же деле старательно укладывая в памяти длинные разглагольствования Алонсо насчет стихотворного размера и оригинальных рифм. Гамилла по-прежнему исправно выполняла задачи телохранителя, но всегда держалась на противоположной от Насильника стороне обоза. Кажется (хотя и нельзя было поручиться абсолютно точно) искупитель ненавязчиво помогал ей избегать своей персоны, держась на отшибе. По сути, он присоединялся к остальным лишь раз или два за день, в ходе уроков копейного боя.