Вместе с тем на основании трудов об административной, налоговой и военной реформах, а также о развитии сельского хозяйства, крепостного права и о распределении собственности, создававшихся в сфере институциональной и социальной истории начиная с последних десятилетий XIX века, мы можем проследить в общих чертах политическую, экономическую и демографическую историю провинциального дворянства{106}. Прежде всего выяснилось, что и мелкопоместное провинциальное дворянство упрямо цеплялось за унаследованную от предков двуединую роль дворянина — помещика и офицера. Для экономического и социального развития России это имело, как известно, печальные последствия. Как недавно показал, подтвердив выводы ряда исследователей, Юрий Александрович Тихонов, дворяне не умели удовлетворять свои потребительские запросы иначе как путем все более нещадной эксплуатации рабочей силы крепостных крестьян. Отмена крепостного права, давно устаревшего в военно-экономическом отношении, по этой причине отодвинулась еще на 150 лет{107}.
Гедвиг Фляйшхакер в 1941 году в своей статье 1730 год: эпилог петровских реформ выдвинула гипотезу о том, что «внутриполитическое развитие России могло бы принять иной оборот», если бы преемники Петра не перевернули с ног на голову его политику по отношению к дворянству{108}. Изданный в 1714 году указ о единонаследии она называет «ядром петровского социального законодательства», направленным на то, чтобы разграничить помещичье землевладение и воинскую повинность и сформировать из оставшихся без наследства дворянских сыновей аналог «третьего сословия»{109}. По крайней мере, следующие строки указа 1714 года представляются прямым выпадом против мелкопоместного дворянства, а точнее, против мелких поместий как таковых: «…каждой, имея свой даровой хлеб, хотя и малой, ни в какую пользу государства без принуждения служить простиратца не будет, но ищет всякой уклонятца и жить в праздности, которая (по святому писанию) материю есть всех злых дел»{110}.
Эту линию развивало и выпущенное вскоре после указа дополнительное распоряжение, согласно которому сыновьям, не являющимся наследниками, запрещалось приобретать земельные угодья, прежде чем они прослужили в войсках как минимум семь лет{111}.[6] Одним словом, согласно воле Петра, дворянину оставалось либо владеть большими земельными угодьями, либо вовсе не иметь земли. Мелкое землевладение он, напротив, считал злом, которое скорее отвратит владельца от воинской службы, чем побудит к последней. Поскольку шансы получить земельные угодья у младших отпрысков дворянских семей отсутствовали, им не оставалось, по замыслу Петра, ничего иного, как сосредоточиться на карьере либо же пробиваться торговлей или ремеслом. Как видим, указ о единонаследии опережал Табель о рангах, явившуюся его логическим дополнением: вместе они должны были несколько размыть сословные границы. В этом случае появился бы шанс если не на отмену, то по крайней мере на смягчение крепостного права — к примеру, посредством перевода крестьян на денежный оброк и сокращения крестьянских повинностей{112}. В правление Анны Иоанновны этот замысел был похоронен, поскольку Анна, уступив настояниям дворянства, отменила указ о единонаследии уже в декабре 1730 года, спустя 10 месяцев после восшествия на престол. Главной причиной тому Г. Фляйшхакер считает вовсе не корявые формулировки указа, которые привели к досадным недоразумениям, послужившим официальным обоснованием отмены закона[7]. Решающую роль сыграло скорее то, что современники Петра — как дворянство, которое инстинктивно воспротивилось указу, так и «мужи в правительстве Анны Иоанновны» — не постигли сути этого документа, сочтя его «незрелым плодом гения»{113}.
По мнению Фляйшхакер, историческое развитие России приняло крайне негативный оборот, превратив страну в косную вотчину помещиков, не по вине петровских реформ, а в результате ослабления его преемниками петровской политики в отношении дворянства. Такой подход и в прежние годы вызывал у историков возражения, а сегодня его практически никто не придерживается{114}.
6
Помимо этого право на приобретение земель давали 10 лет государственной службы или 15 лет работы «в купечестве или мастерстве».
7
Распоряжение об отмене закона включало в себя официальный