— Послушайте, Шие!..
Кто-то открыл дверь. Лондон, не желая никого впускать, сунулся было закрыть ее, но удивленно остановился:
— Лия, что вы здесь делаете?
Он почувствовал себя лишним и ушел.
Лия с радостью сказала:
— Весь город уже знает про контролера... Очень хорошо сделали. Молодцы! Я спешила, думала, что я тоже чем-нибудь помогу. Тянуло сюда... Хорошо сделали... В этом смысле ваша организация имеет большой плюс... Расскажите подробнее, Шие, расскажите! Бросьте свои квитанции и поднимите глаза!
НЕМЕЦКИЕ ВСАДНИКИ
В рабочей столовой происходило экстренное и секретное заседание бундовского комитета. Дверь канцелярии была заперта, и товарищ с седой головой, тот, который был докладчиком в студенческом союзе, расхаживал по комнате, радостно улыбаясь. Он говорил о важном предложении, которое он хочет внести, и, как с добрым другом, ему трудно было расстаться с этим предложением.
— Петицию в социал-демократическую фракцию парламента... Про все злодеяния...
— Петиция от всех социалистических партий.
Все было взволнованы, все были уверены, что здесь творится большое, ответственное дело, и поэтому, как заржавленный гвоздь, всех уколол сухой, рассчитанный вопрос:
— И что это даст?
— Что это даст?
— Товарищ Шие... Вы?..
Больше никто ничего не нашел нужным сказать. Не потому ли, что воем стало ясно, что это не поможет? Илья восхищенно поддержал Шию. У него с Шией в последнее время установились хорошие отношения, и они считали, что нужно помогать друг другу.
— Вопрос столь же наивен, как и вся затея. Это поможет, «как мертвому банки».
Седоголовый докладчик стал еще поспешнее, чем прежде, расхаживать по комнате.
— Вопрос, как и ответ, несколько глуповат и туп — чего здесь больше, пусть скажет Шие. Но то, что в этом больше организованности и тактики, чем в, нападении на контролера, — это мог бы уже понять даже товарищ Илья. Правда?.. Ну что ж!.. Голосовать будут члены комитета.
— А протествовать будут только простые смертные...
Илья встал, как бы желая выразить свою готовность к протесту. Он хотел показать, что он не случайно вместе с Шией.
Человек с седой головой остановился посреди комнаты, положил руку на стол и сказал:
— Теперь, товарищи, второй вопрос. Шие придлагает принять меры против голода. Я считаю, что безусловно необходимо отправить демонстрацию женщин к коменданту... Это правильно. Можно согласиться...
Илья с Шией организовали женщин рабочей столовой. В студенческом союзе Лия уговаривала девушек:
— Необходимо притти... Дать себя топтать немецким сапогам!.. Вы бесспорно должны притти, товарищи!
Считанные дни оставались до демонстрации, но женщины возбужденно кричат и шумят: нельзя ждать условленного дня! Кто его определил? Они сами пойдут. Два дня уже не дают хлеба. Дети хотят есть, да и матери голодны.
С каждым днем возрастают злоба и отчаяние.
— Идемте, бабы, разобьем им все окна... Смерть или хлеб... что нам терять?
Кто-то пробует утихомирить:
— Сами мы ничего не достигнем, нужно итти с поляками вместе.
— Что вы нам говорите о поляках!.. Каждая мать пойдет кричать и царапать глаза... Польские тоже пойдут. И у них столовая закрыта.
Все собрались у дверей столовой, но не захотели отведать обычной похлебки.
— Сгори она! Водой мы успеем насытиться... Идемте, идемте!..
Польская рабочая столовая была заперта, у дверей толпилось много народу. С пустыми котелками, заламывая руки, стояли и твердили: что будет? Растянуться на земле и умереть? Иезус Христус, что это будет? Целую неделю закрыта столовая, ежедневно они с пустыми руками возвращаются домой.
На минуту затихло. Показались женщины, еврейские женщины. В их походке, во всех движениях чувствовалась взволнованность и раздраженность. На смешанном польско-белорусском языке женщины кричали:
— Матери, наши дети сохнут от голода, идемте, вырвем коменданту глаза.
Несколько минут стоял озлобленный гул, потом вырвались крики:
— Два дня без хлеба!
— Столовую закрыли!
— Идемте!
— Идем!..
— Что нам терять?.. Нашу прекрасную жизнь...
— Идемте!..
— Идем!
Дорогой к ним присоединялись встречающиеся женщины. Под выкрики и ругань полицейских, растерянно сторонившихся, двигалась демонстрация. А полицейские с удивлением смотрели, откуда это набралось столько беспокойного народу.