Я вернулась с вечеринки очень поздно и утром долго спала. Я раскрыла дверь своей комнаты и услыхала, как отец разговаривал с дядей. Дядя говорил:
— Пусть она не хочет, а ты должен делать по-своему. Мою, дочь тоже зовут Лией, она у меня тоже единственная, и я разрешил ей Делать по-своему. Ты ведь знаешь тот привет, который я получил, — она вышла замуж за комиссара, за мужика. Береги свою Дочь! Выдай ее замуж. Будь суровым отцом, тогда не будешь раскаиваться.
Я закрыла дверь. Днем дядя попросил меня сыграть с ним в шахматы. Я отказалась.
* * *
Мы на даче. Молодой доктор каждый день приходит к папе и катается со мной на лодке. Он хорошо гребет. Может переплыть реку два раза туда и обратно.
* * *
Доктор научил меня плавать. Сегодня, купаясь, я заметала на берегу в кустах что-то блеснувшее на солнце. Два светящихся круга в кустах. Я подбежала — человек с биноклем.
— Как вам не стыдно, доктор, какой позор!
Оказывается, вовсе не доктор. Хорошо, что не он,— мне было бы обидно за него.
* * *
Доктор сегодня, очевидно, на придет. На улице дождь, а в доме не с кем слова вымолвить. Когда доктор приезжает, становится веселее. Я уже привыкла к нему, жду его и к его приезду наряжаюсь.
Теплое чувство к нему овладело мной. А может быть лучше, что он не приехал... Я боюсь — не любовь ли это? И дрожу, дрожу при этом...
Доктор приехал!
* * *
Мы уже съехали с дачи. Отец все шутит, что по приезде в город я стану невестой. Я чувствую, что он шутит серьезно.
С дачи мы возвращались вместе с доктором. Он меня обнял. Рассказывал мне (тоже в шутку), что условился с моим отцом обвенчаться со мной к Новому году. Что я на это скажу?
Я ответила, что до Нового года еще достаточно времени, и я еще успею подумать.
* * *
Сегодня доктор три раза объявил дяде мат, а мне он проигрывает. У нас дома его зовут женихом.
Вчера я была на бундовском собрании. Выбирали кандидата в общину. Вчера и сегодня я ходила по домам и распространяла бундовский список. Я встретила Лондона. Он просил меня не мешать ему и не раздавать своего списка. Я уступила. Сегодня я застала доктора. Он тоже агитирует, но за кого — я на знаю. Я не давала ему говорить, и все брали только мои списки.
* * *
Вчера снова бундовское собрание. Тот самый, который расспрашивал меня, к какой партии принадлежит мой дядя, объявил, что левые не войдут в общину. Когда совершается революция, община только мешает, она тянет назад. Я совершенно не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Я высказала это при всех, и все со мной согласились.
Этот человек мне не нравится: хотя он уже давно в Бунде, но ничего не понимает. Тупая голова, тупица! Я его не выношу!
* * *
Нет такой вещи, которая нравилась бы всем без исключения. По улице расхаживают со знаменами и пением. Я от этого в восторге. Мне кажется, что и здания шествуют. Все довольны.
Недоволен только мой дядя.
— Теперь все потеряно, — говорит он. — Если и немцы сошли с ума, если Вильгельм Второй больше не царь, тогда мы не люди. Нас раздавят, как червей... Что ты скажешь, брат?
Отец мой тоже встревожен, но утешается:
— Что немцы затеяли такое, я этому не поверю, это не наши мужики. Наш мужик на знает границ; немцы— не дикари, они культурнее.
Я так остро ощутила разницу между домом и улицей, что мне стало скучно. В доме сквозит холодом и будничными заботами.
Тянет на улицу. На улице уже не было видно демократов. На углах, на тротуарах, у каждой двери,
у ворот толпились люди. С красными бантиками и петлицах, звонко смеялись они, чувствуя себя свободными.
Мне захотелось есть, и я снова вошла в дом. Я старалась избегать домашних. Пришел доктор. Вечером должен был состояться митинг. Доктор заупрямился, говоря, что он меня не пустит. Домашние поддерживали его, но я их не послушалась. На улицу доктор вышел вместе со мной. Я бросила ему быстрое «до свнданья» и ушла. Он обиделся.
Вечером вошел ко мне отец и с притворным весельем сказал:
— Тебе суждено, дочь моя, совершить большое путешествие. Хочешь?
— Путешествие? Какое путешествие?
— Доктор едет за границу. Он хочет взять тебя с собой. Правда, придется раньше сыграть свадьбу... Но какая разница? Зато такое путешествие. Увидишь мир...
— Папа,— ответила я ему, — я не хочу выходить замуж раньше времени, а ты этого разве хочешь?
— Хочу! И велю!
— Хорошо!