— Хмммм… ты можешь при мне не говорить церковными наречиями, а то это как-то…
— Богохульно!?
— Ха-ха-ха-ха-ха… именно демон, именно так! — Мы оба начали смеяться пока мне не показалось что я имею права спросить его, имею право попробовать — Яер? Можешь мне ответить на один очень важный для меня вопрос?
— Как и всегда я отвечу тебе искренне и правдиво! Что тебя беспокоит?
— Что с моим отцом? — Я толком не знал что с ним было при жизни, а теперь когда его нет, то мне хотелось услышать-«Что его дух в порядке! Что он на небесах и что все идет так как он и желал! Порой на меня находят те дни когда я с ним порвал, как воспоминания которые ты никогда не забудешь! Сколько раз он рассказывал, что с ним сотворили в том месте-Майданек! Место, где закончилась история моего деда и место где чуть не закончилась четырехлетняя история моего отца. Даже в таком возрасте он смог запомнить все до последней детали; эти похлебки из сорняка и овса, гнилой неочищенный картофель, молоко, с помощью которого один из честолюбивых офицеров брил свое лицо, он по обыкновению отдавал их «животным» коими считал тех кто сидел по другую сторону забора.» Отец говорил - в эту можно сказать отраву мыла и частиц его «благородных» волос добавляли немного клюквы и получалось сносно и главное терпимо. Иногда я смотрю на себя в зеркало и думаю, что может быть это был один из родственников Дайрика Ципийра! И мне тут же становилось смешно! Получается, я был и потомком палача и одновременно потомок его жертвы! Нет-нет-нет даже не испытав того ужаса я все равно ненавидел тех людей больше всего; так сильно что даже отрекся от отца. А как бы он распорядился тем «даром» или проклятием который я получил?!
— Ах, не думал, что ты спросишь меня об этом. Тебе же было все равно на него, когда он был живой, так почему ты интересуешься, когда он стал мертвый?
— Я ведь так и не сказал ему одно слово и думал, что может, ты сможешь…
— Передать? Извини, но он не в моей власти и даже не во власти моего хозяина. Он там куда ты волей своей в итоге попадешь! Но ты можешь сказать, это слово мне, может тебя станет легче!
Я немного поколебался - А почему бы и нет, я бы хотел сказать ему-ПРОСТИ!
— И все, Прррфууууу… какая сентиментальность Асир Ромм, я даже расплакался - он провел пальцем под своим желтым глазом - ах да я же не могу плакать! — И захохотал.
— Да не пошел бы ты…
— В ад? Хи-их-их-хи… ты все делал лишь бы навредить ему: отказался жениться, стал католическим священником, все лишь бы он был зол на тебя. И все из-за того что он простил мучителей своих родителей и себя? Ты даже со временем не осознал его смирения с судьбой рода человеческого! Даже когда стал священнослужителем ты не смог понять его поступок!
— А перед ним много ли народу извинилось? А? Покаялись, те кто остался еще в живых? НЕТ всем им наплевать на то кто был по ту сторону забора и то что с ними там случалось!
— Разве тебе неприятно осознавать, что твой отец оказался не такой злопамятный и мстительный как ты?
— А, ну тебя отродье ада! Сегодня мне больше не о чем с тобой говорить! И да… я забираю свое слово - прости. Оно не для тебя!
— Конечно, оно же для твоего отца!
— К которому ты не имеешь доступ!
— Ладно Асир мне пора уходить, а тебе вновь еще один совет - не позволяй собой потыкать ему! До новых бесед друг мой! — Демон растворился в зеркале.
Через три часа я оказался перед Салли.
— ИДИОТЫ! КРЕТИНЫ! ВЫ КРЫСЫ ЖАДНЫЕ! ВЫ ХОТЬ ПОНИМАЕТЕ ЧТО НАТВОРИЛИ? — Салли всего трясло за такое неповиновения своих людей.
— Заработали нам денег! — Спокойно ответил я.
— ВОДКИ! — Салли вытянул стакан и Гейтл даже без малейшего слова вмиг наполнил его. Его руки тряслись, глаза пытались смотреть куда угодно только не на него.
— Что в этом плохого Салли? Они сделали все аккуратно и без малейшего подозрения на тебя!
— Э… . заткнись, лучше заткнись Алрой, иначе клянусь богами весь твой арсенал окажется у тебя В ЗАДНЕМ ПРОХОДЕ!!!
— Если ты против, то мы можем вернуть им деньги? — Меня бесило что он так отреагировал на мою операцию, я стольким пожертвовал, мне столько пришлось вынести и вот она благодарность! Хоть я делал это не ради него, но все же он мог бы поблагодарить меня, я поделился с ним нашей наградой.
— Кому? Трупам! Вы убили восемь человек! Восемь гребанных представителей «97»! Они входят в картель, который контролирует все от Техаса и до Нью-Йорка! Мы покойники! Мы точно покойники! — Он словно смирился с тем что нас ждало; его ноги волоклись по комнате как у мертвеца.