— Ничего не случилось, герр шиффслейтенант?
— Без происшествий, как обычно. А теперь, будь любезен, помоги мне, ладно? Я так окоченел, что еле двигаюсь.
При таком недостатке и действий и эмоций пустяковые детали повседневного существования авиабазы начинали казаться серьёзными проблемами. Например, еда. Весь год пайки становились всё более скудными. Сначала из ежедневного рациона исчезло вино, потом кофе заменили на тошнотворный кофейный суррогат.
Мясо отсутствовало в меню по три дня каждую неделю, горячий ужин сменился жидкостью, называемой чаем, с хлебом и сыром, теперь даже чаще с одним только хлебом. Жидкий водянистый суп из сушёной репы и ячменной крупы часто оказывался основной ежедневной едой. А когда на столе появлялось мясо, оно нередко вообще не годилось в пищу.
Когда я не летал, одной из моих обязанностей офицера-наблюдателя являлось инспектирование поставок мяса, когда раз в две недели из Полы прибывало судно с продовольствием. Однажды в начале ноября среди партии говяжьих туш я обнаружил мелкое и изуродованное существо и тут же поднял тревогу. Приходилось мириться с тем, что в поставках говядины попадались отдельные туши лошадей, но будь я проклят, если стал бы терпеть, чтобы моих людей кормили дохлыми собаками.
Стоя на трапе, я подозвал офицера службы снабжения и заявил, что не намерен расписываться за эту поставку. Он возразил, настаивая, что это животное на самом деле корова. Я заподозрил мошенничество — хорошо известно, что военно-морское интендантство в Поле пользовалось усиливающейся бедностью военного времени и пополняло свои карманы, продавая государственное продовольствие гражданскому населению, а потом восполняло недостающий вес любой дрянью, какую удавалось найти.
Я категорически отказывался принимать эту поставку, а офицер снабжения так же твёрдо стоял на своем. В конце концов, я переадресовал решение вопроса вышестоящей инстанции и отправил рядового на велосипеде на поиски офицера-медика. Оказалось, на что военно-морской авиабазе Луссин-Пикколо нет постоянного военного врача. Вместо него медицинскую службу нес, если это можно так назвать, отставной флотский хирург, живущий в городе. Я искренне надеялся, что обойдётся без происшествий, поскольку этот врач оказался не намного моложе фрегаттенкапитана фон Лёча, с чуть более здравым рассудком. Он прибыл на пристань через полтора часа, в отвратительном настроении после поездки на велосипедной раме.
— Ну, герр шиффслейтенант, в чём дело?
— Герр военврач, мы тут получили очень сомнительного качества тушу говядины, и я отказываюсь её принимать. Я хотел бы, чтобы вы проверили её, тогда я смогу подать жалобу в военно-морское интендантство.
— Что? Вы заставили меня проделать такой путь только из-за этого? Говядина червивая или ещё что?
— Со всем уважением, герр военврач, я подозреваю, что это вообще не говядина, а собака — может, азиатская овчарка или ещё какая-то крупная порода.
Он отправился вместе со мной на склад продовольствия, поправляя на ходу пенсне. Но при виде жуткого деформированного чудища, висящего на крюке среди лиловых и жёлтых туш, его раздражение стремительно сменилось удивлением.
— Боже мой, да, — сказал он, разглядывая неведомое мёртвое создание, — я понимаю, что вы имеете в виду. Благодарю вас, что вызвали меня.
— Так значит, это собака, герр военврач?
— Нет, нет, оно определённо из жвачных животных, но так сильно деформировано, что его легко можно принять за собаку, или, пожалуй, за обезьяну.
— Может, это телёнок?
— Нет, разумеется, это взрослое животное, но достойное кунсткамеры. Посмотрите, как искривлён позвоночник, как позвонки соединяются с тазом. Я удивляюсь, как бедное животное вообще могло существовать. Это, должно быть, ветеринарная разновидность болезни Потта или что-то вроде того. Как вы думаете, после того как ваши люди употребят это мясо, вы могли бы отдать мне скелет для изучения? Мы с местным ветеринарным инспектором уже многие годы собираем коллекцию подобных ошибок природы...
— Употреблять это в пищу? Простите, герр военврач, но я не понимаю — ведь это же мясо больного животного.
— Господи, молодой человек, этого никто никогда не узнает. Просто велите повару протереть его тряпкой, смоченной в уксусе. Если в мясе есть какие-нибудь микробы, возможно, их убьёт готовка. Я вообще сомневаюсь, что это передаётся людям.
— Но ведь это же чудовищно — подавать на стол...
— Ох, мой дорогой друг, будьте благоразумны. Вы не забыли, что идёт война? Кроме того, эта туша не намного хуже остальных из вашей партии. Судя по всему, другие животные, вероятно, скончались от старости или болезней.