— Да упокоят… боги… твою душу… — делая паузу после каждого слова, и всё ещё старательно удерживая цепь, проговорил мечник.
В его блеснувших, оранжево–рубиновых глазах отразилось искажённое страхом и отчаянием бледное, женское лицо, когда губительная линия света настигла прозрачную кожу призрака. На секунду баньши перестала вырываться, замерев, и с нескрываемым ужасом посмотрела на мечника.
Мгновение, и её лицо приняло человеческую форму — лицо красивой, молодой женщины, графини, коей она раньше и являлась. Призрачное тело ужалось, иссохло и потускнело, потеряв всякий свой бледный оттенок посерев, и распалось на пепел, подхваченный ветром. Силуэт растворился в ярких, утренних лучах.
Пепельноволосый охотник пяткой коснулся стены и понял, что оттеснил себя к самому краю. Тяжело, но тихо выдохнув, мечник скользнул вниз по стене, мягко устроившись на полу и оглядев окровавленную руку. Кровь уже остановилась и цепь оставила лишь кровоподтёки, да синяки на болезненно–бледной, почти серой, коже. Ещё один тяжёлый вздох.
Солнце окончательно взошло, полностью осветив зал старого имения — сильно потрёпанного, погоревшего, вот уже год как заброшенного поместья.
Пепельноволосый охотник, сразившийся с призраком бывшей графини, укрылся ладонью от яркого света и осмотрел помещение. Потёртые стены, покрытые пылью уцелевшие окна, холодный, каменный пол и замшелые колонны. С высокого потолка звонко падали капли воды. Второй этаж поместья сгорел полностью, а состоящий в основном из камня первый, уцелел и даже хорошо сохранился. Зал было не узнать, мрак ночи наконец ушёл, и крестьяне могут вздохнуть спокойно.
Мечник встал, отряхнувшись от пыли, и намотал цепь обратно. Прошёлся, разминая шею после удара, слегка коснулся бедра, пошевелил ногой. С противным щелчком один из вылетевших суставов встал на место. Взмах лёгким, коротким мечом, которым он сразил нечисть. Клинок закрепился на спине, пересекая её наискось.
Он повертел торсом, поправил меч, стараясь не касаться острого, антрацитового цвета, лезвия. Гарда отсутствовала, вместо этого на её месте было изображено кричащее, искажённое ужасом лицо человека, широко раскрывшего рот. Только этот меч, не считая посеребрённого оружия, мог противостоять нечисти, раня её. Также он был идеальным оружием против живых существ — клинок был настолько прочным и острым, что мог рассечь любую плоть без особых усилий.
В комнате стоял полумрак и только небольшое количество свечей разгоняло тьму вокруг. Одна из таких, сильно растаявшая, стояла на столе, капая воском на бумаги. Бургомистр сидел, тяжело вздыхая при подсчётах. Как и договаривались, мечник вернулся вечером с вестями о упокоенной графине. В самом углу каморки, как можно было охарактеризовать эту заставленную шкафами и комодами с документами, комнату, услужливо стоял помощник, немолодой мужчина с мелкими глазками и большим, кривым носом. Скрываемая под лиловой шапкой голова с залысиной то и дело вытягивалась на шее, а его глаза старались разглядеть цифры, записываемые бургомистром. Губы незаметно шевелились в немом подсчёте, а каждый раз, когда бургомистр вздыхал, его лицо испуганно дёргалось.
— Вам, наверное, интересно, почему поместье нам понадобилось только сейчас, хотя оно было заброшенно уже как год? — Всё так же, не отрываясь от бумаг, со вздохом проговорил мужчина.
— Гм, совсем наоборот. — Спокойно ответил мечник, сидя напротив и смотря перед собой рубиновыми глазами, в которых отражалось тёплое пламя свечи.
— Ну и чудно, меньше проблем, — бургомистр поднял голову, поправив серую шапку, слетевшую на лоб, а после спросил: — как справились?
— Без осложнений.
— Хорошо, хорошо, — мужчина вновь вздохнул, отодвинув чернила. — Этот призрак до вас уже четверых охотников разорвал в клочья, а до этого ещё десять дружинников. Наверное, им повезло, всё закончилось быстро, даже первые звёзды не успели выйти. Молчите? Ну молчите, ваше право. С учётом налогов, ан нет, объявление висело уже несколько недель, вычет с гарнизона, а также… Я пересчитаю с вашего позволения?
Наёмник легонько кивнул, кинув взгляд на помощника. Тот, казалось, спохватился, дёрнувшись от неизвестно чего и тут же затараторил:
— Мы так рады, что нашёлся герой, который спас нас от гнёта, о нет–нет, совсем без преувеличения, гнёта этого призрака. Бедная графиня Лилиэт! И бедный её ребёнок…
Мечник вопросительно склонил голову, но лицом интереса не выразил. Помощник, мельком взглянув на бургомистра, который был занят подсчётами и даже не обращал на них внимания, заговорил:
— Бедная леди Лилиэт, после потери любимого мужа совсем поникла. Беременная, у неё оставался только титул, поместье и их ребёнок, муж которой так и не дал имени возможному наследнику. Но её постигло ещё большее несчастье — ребёнок, после рождения, не был человеком. Дитя тьмы! Слышали бы вы, как она плакала, когда кормила её! — Быстро дыша, проговорил помощник, прикрыв рукой глаза и наигранно всхлипнул.