Люси лежала, раскинув свисающие с кровати руку и ногу. Из её горла уже давно вытекла почти вся кровь, оставив огромный алый след на перине и одеяле, и только тоненькая струйка, почти засохшая, образовывала тонкую полоску, доходящую до самых кончиков пальцев, с которых изредка падали капли крови. Стеклянные глаза, широко раскрытые страха и непонимания, смотрели в пустой потолок. Из груди торчала рукоять кинжала.
Ростаф закричал. Надрывным, полным ужаса и отчаяния криком. Когда в его лёгких закончился воздух, он безвольно упал на колени, продолжая беззвучно кричать. Гумберг закрыл уши.
— О пекло… — закрывшись рукой, тихо прошептала Ромари. — К‑как это могло случиться?
— Джефри, беги на вход! — удивляясь своей же эмоциональности, скомандовал наёмник. — Ромари, Вероника, в сторону, следите за проходом у коридора. Никого не выпускайте.
— Чей это кинжал? — Упираясь в стену, чтобы аккуратно обойти труп, прошипел мистер Роберсон. — Чей, это демоны побери, кинжал!?
Гумберг кинул взгляд на тело, посильнее сжав клинок. Обмотанная кроличьей кожей рукоять, с простой гардой и тонким лезвием, кинжал торчал прямо из грудной клетки девушки, ровно в том месте, где находилось сердце. Пепельноволосый охотник рванул с места, в несколько шагов преодолев лестницу и промчавшись по коридору. Всё было как он и предполагал.
Его кинжала, лежащего поверх серебряной цепи не оказалось на месте. Сомнений не было — убийство было совершенно его же оружием.
За спиной наёмника раздался сухой, тихий голос.
— Что это значит, мистер Гумберг?
Глава 12. Убийство в «Двуглавом змее»: «Там, где заперты двери»
Ветер, до этого успокоившийся, вновь завыл, зарычал, разгоняя облака и снег, сдувая ставни окон и срывая черепицу с крыш. Снег повалил с новой силой, заметая следы и дороги, облепляя окна и стены белоснежной коркой. Но этот день был совсем не светлым и полным надежды, как могло показать поутру.
— Пекло, это просто дурной сон, просто дурной сон… — всё повторяла и повторяла девушка. — Если это произошло прямо здесь… Значит ли это, что тот, кто это сделал, всё ещё в гостинице!?
— Ромари, будь добра, закрой рот, — держась за голову и нервно качаясь на кресле, прошипела мисс Ландер.
Дверь со скрипом отворилась, в комнату неуверенно зашёл извозчик, поникнув под тяжёлым взглядом наёмника.
— Ему уже лучше… Должно быть. По крайней мере, он теперь хотя бы осознаёт всё.
— Гм, спасибо, Джефри. Мистер Роберсон…
— Что, мистер Роберсон!? — Перебил мужчина Гумберга. — Что я по–твоему должен сделать!? У нас тут человека убили, у меня такого в жизни не случалось!
— Я хочу помочь разобраться, — тихо сказал Гумберг.
— Помочь!? Да тут именно ты главный подозреваемый! Сам же сказал, твой кинжал!
— Верно, мой, — согласился Гумберг. — Но убил же её не я.
— Да ты, пекло, сама прямолинейность, — заметила мисс Ландер, зло глянув на наёмника.
«Какого…?» — в мыслях возмутился охотник.
— Мистер Гумберг не мог, — подала голос Вероника, уже заметно отошедшая от шока. — Дверь была явно заперта, а ключи были только у меня, и у мистера Ростафа.
— Убийца мог залезть и через окна. — Заметил Роберсон.
— Не забывайте, что на них решётки.
Хозяин гостиницы не ответил, задумчиво глянув на лестницу. Дверь от комнаты, в которой до сих пор лежала бездыханная девушка, теперь была заперта на ключ. Джефри проследил за его взглядом, нервно сглотнув. Ромари первая нарушился гнетущую тишину, нависшую в зале:
— Я хочу уехать. Погода утром уже успокаивалась, значит успокоится ещё раз. Дайте мне мою лошадь и карету, они выдержат. Просто, пекло, дайте мне их!
— Мисс Ромари, — начала Вероника.
— Заткнись! — Крикнула девушка на служанку, зло рванув в сторону выхода. — Заткнись и уйди с дороги!
С силой распахнув дверь и выйдя на улицу, Ромари двинулась в сторону конюшен, игнорируя громкие выкрики Роберсона. Прошло несколько секунд, и её силуэт растворился в снегопаде. Джефри рванул с места, побежав за ней.
— Лошадь этой дуры может и выдержит, но сможет ли она? — Со странной усмешкой спросила женщина.
— Похоже, твоя подруга тебя бросила.
— Это её выбор, Роберсон. И она его сделала. Я не горю желанием сдохнуть на улице от холода как собака. И вам того же не буду желать.
Хозяин гостиницы потупил глаза. Но, стоило скрипнуть двери, как он тут же встрепенулся, уставившись в проход.
— Твою мать, Ростаф, ты…
Ростаф, бледный как полотно, на трясущихся ногах вышел из ванны. Шатаясь, прошёлся вдоль стены, цепляя картины и полки, казалось, не обращая внимания ни на кого. Сел на кресло, уперев лицо в руки. Каждый из присутствующих молча проследил за ним. И каждый не знал, что сказать.