– А газета?
– Главный редактор в супермаркете, при огромном количестве свидетелей, поскользнулся на ровном месте. Он упал, разбил голову и, не приходя в сознание, умер.
Алекс вскочил с места.
– И ты так спокойно об этом сообщаешь?
Бен кивнул.
– Больше нигде не было заметок? – смотря, как отрицательно кивает Бен Хейворд, Алекс чуть не заорал вслух: «С кем приходится работать? И это Правая рука директора АНБ?» Как такого посылать в Тибет?
– Русские как-то равнодушны к Голливуду.
– Тогда как объяснить смерть людей, связанных с заметкой?
– Журналист жив.
– Для общества он умер.
– Ясно.
– Что?
– Стоит пощупать этого Ники!
Алекс открыл рот, демонстрируя удивление.
– Может, отщепенец какой?
– Может быть, – согласился Алекс. – От русских можно всякого ожидать. Вроде тишь да гладь, а глядишь, идёт реконструкция всех лагерей ГУЛАГа. Я не удивлюсь, если это так.
– Тогда всё легко объяснимо! – самозабвенно продолжил Бен. – Отщепенец. Политика русских становится прежней: имя Никифорова нигде не упоминается, для страны он умер. А в Штатах пусть живёт так, как ему заблагорассудится.
– Тогда для чего копать? – вопросительно глянул шеф.
– Кто знает, может, он окажется нам полезным? Если он не проводник национальной идеи русских.
– А если проводник? Тогда как?
– Тем более, Ники нужно заняться вплотную! И как мне раньше не приходило в голову такое несоответствие? Пацан приезжает в Голливуд, ни с того ни с сего заявляется на студию, в первый же день пребывания в Штатах подписывает кипу контрактов! Как оно, ни с того ни с сего? – рассуждал вслух Хейворд.
Оказывается, он не такой уж неисправимый. Человек выбился из колеи, пока босс страдал депрессией. Только и всего.
– Ты как-то сказал, что Лошадь Ботхисаттва?
– Да. Во-первых, Лошадь, неуловим и обладает сверхспособностями. Во-вторых, его слишком активно разыскивал Акульев, а затем вдруг плюнул и успокоился
– Какие сверхспособности?
– Наши люди доложили о провале операции трех спецслужб в булочной. Лошадь растворился в воздухе или превратился в буханку хлеба!
– Ты сам веришь в то, что несёшь?
– А куда он мог исчезнуть? Вот, смотри! – быстренько заработал пальцами по клавиатуре показывая шефу отчёт агента из Интележент Сервис.
– М-да, обычными методами исчезнуть нельзя! – согласился начальник. – У нас есть система аварийного выхода, а у него?
– У него её нет, – сказал Бен. – Чип Орвила испорчен окончательно!
– Откуда такая уверенность?
– После пропажи Орвила его частный электронный номер не отвечает!
Это совпало с полным отчётом самого агента, об операции «Мозг». С отчётом Бен не знаком. Всё совпадает и перепроверке не подлежит. Но свидетельствует о ненадёжности кристалла, если чип вышел из строя, то где гарантия безупречного действия остальных? С другой стороны, русские отключили бы всю систему – эти парни никогда не церемонятся! Последнюю фразу Алекс произнёс вслух.
– Нет! – смело возразил Бен. – Выход из строя «Маркера» Орвила вызван случайностью и перенапряжением. Если бы мы постоянно подпитывали его энергией, этого бы не случилось!
– Это здравая мысль! – похвалил коллегу Алекс – Только вот, контроль над Россией труден. Их допотопные спутники обладают сверхновым оборудованием и гасят любые сигналы из космоса. Пробовали, не получилось…
Бен вздрогнул. Это попахивало чем-то необычным. Если многое доверяет, то многого и потребует! Бен насторожился, а Алекс продолжал рассуждать.
– Какой-то фактор воздействия на электронный мозг у русских есть. И опять же Лошадь. Кстати, почему Акульев успокоился?
– Профессор понял, что Лошадь взять извне невозможно.
– Странно. Ботхисаттва и Акульев. Они же не друзья?
– Как сказал Белый лама: «С врагами не расставайтесь»! Может, в этом вся разгадка? Акульев ставит на сверхъестественные возможности человека, а не на компьютер.
– Что ему остаётся при отсутствии техники?
– Русские в союзе с Тибетом? – предположил Бен, не упоминая имён великих лам.
– Вряд ли. Что они могут дать Тибету?
– А что можем дать мы?
– Вот об этом тебе придётся хорошенько подумать! Отложи все дела, перепоручи кому-нибудь Ники и представь мне свои соображения!
– Мне в Тибет, сэр?
– Да. И цель тебе ясна!
Оба понимали: могущественного врага лучше иметь в союзниках, хотя бы ненадолго. А потом, потом он уже не станет столь могущественным!