Идем дальше вдоль ярко-желтой линии, показывающей границу зоны безопасности. Директор обращает внимание на то, что у каждого робота есть свое имя. С удивлением обнаруживаю, что остановился прямо напротив своего тезки: на коробкообразном корпусе четко выведены латинские буквы «Юри». Каждому роботу присвоено название цветка, а «Юри» по-японски значит «лилия».
«Все эти «лилии», «камелии», «хризантемы» и «ромашки» способны обрабатывать детали весом от одного до тысячи килограммов с точностью плюс-минус 5 микрон, — продолжал директор Ситида. — Ежемесячно мы выпускаем 100 штук промышленных роботов двух типов — сборочные и способные изготовлять детали. Конечно, сам по себе робот мало что может сделать. Он лишь часть системы, в которую помимо него входит станок, снабженный мини-ЭВМ, или же обычный станок плюс контрольный компьютер».
Задаю вопрос о финансовой стороне работы. По словам директора, открывшееся в декабре 1980 г. предприятие покрыло все вложенные в его строительство средства за 12 месяцев. Поначалу роботы в зависимости от сложности продавались по цене от 3,5 до 6 млн иен. Однако цены стремительно падают из-за перенасыщенности рынка, конкуренции и недостаточно высокого спроса на «стальные воротнички».
«Мы способны производить 3 тыс. контрольных компьютеров (командоаппаратов) для автоматических станков, а выпускаем только 2 тыс.,- жаловался директор фабрики. — Сервомоторов, служащих «мускулами» роботов, изготовляем 7 тыс. вместо возможных 9 тыс. Далеко не полностью используются и мощности по производству самих роботов. Дело в том, что некоторые владельцы предприятий, особенно средних и мелких, все еще не понимают, что эра «стальных воротничков» уже наступила. Они ссылаются на то, что покупка роботов пока обходится слишком дорого, что они быстро устаревают морально, что выгоднее нанимать обычных рабочих, «синих воротничков». Действительно, из-за низкого уровня зарплаты на средних и мелких заводах, а особенно из-за ширящегося найма временных рабочих, покупка и установка «среднего» робота обходится пока вдвое дороже годовой зарплаты среднего рабочего. Но дело еще и в психологическом барьере, преодолению которого лишь частично помогает финансируемая правительством программа сдачи роботов в аренду на несколько месяцев, лет. Без ликвидации этого барьера немыслим быстрый прогресс роботостроения. Ведь крупные фирмы зачастую удовлетворяют потребность в роботах за счет собственной продукции. Поэтому мы надеемся главным образом на средние и мелкие предприятия, а также на внешние рынки».
Гостеприимный хозяин, водивший журналистов по цехам завода «Фанак» весной 1982 г., чутко ощущал угрозу делу своей жизни. Мы же тогда скептически отнеслись к его жалобам. Просматривая быстро пополнявшееся с каждым месяцем досье по японскому роботостроению, я отмечал быстро увеличивавшиеся показатели «поголовья» механических работяг, объем продаж на внутреннем и внешних рынках. Действительно, производство промышленных роботов в Японии с 1975 по 1985 г. выросло в 28 раз, а в стоимостном выражении — с 10,7 до 300 млрд иен. Парк роботов рос в среднем на 1 5 тыс. единиц в год и достиг в 1986 г. 224 тыс. Япония стала мировым лидером как по внедрению, так и по производству «стальных воротничков». На японских заводах работают два из каждых трех роботов капиталистических стран, число роботов в Японии в пять раз больше американского. Вошли в строй два совершенно «безлюдных» завода, где роботы делают роботов. К роботам первого поколения (сравнительно простые манипуляторы с фиксированной и переменной последовательностью заданных операций) добавились «родственники» второго поколения (они оборудованы сенсорными датчиками, процессорами для обработки их сигналов и иными устройствами распознания производственной среды). Широко ведутся исследования в области промышленных роботов третьего поколения, «интеллектных», наделенных функциями самообучения (они должны обладать техническим зрением с помощью видеодатчиков, видеокамер и приборов с зарядовой связью, а также самостоятельными аналитическими функциями для адаптации к окружающим условиям). На Всемирной выставке «ЭКСПО» в городе Цукуба я слушал, как робот играл на пианино, а коллега — корреспондент «Литературной газеты» получил собственный портрет, нарисованный другим роботом. Словом, наступление «стальных воротничков» разворачивалось тогда быстро, безудержно, без помех.
На то были причины, весьма веские причины. Специалисты делят их на общие для всех капиталистических стран и «чисто японские». Среди общих — стремление добиться роста производительности труда, сократить число работающих в целом и на вредных производствах в частности, добиться увеличения загрузки оборудования. Среди специфически японских — относительная нехватка квалифицированных рабочих (500 тыс. человек в середине 80-х годов), необходимость непрерывно повышать конкурентоспособность товаров (цены, качество, ассортимент) для ориентированной на экспортные рынки экономики Японии.
Немалую роль отводят и «человеческому фактору». Дело в том, что японские рабочие, особенно на крупных предприятиях, не так сильно беспокоятся из-за внедрения «стальных воротничков», как их товарищи в других капиталистических странах. Крупные фирмы все еще сохраняют систему «пожизненного найма», при которой высвобождающийся по той или иной причине рабочий или служащий не увольняется, а переводится на другое место в той же фирме или на предприятии-субподрядчике. Мало того, в 1983 г. профсоюз рабочих автомобилестроительного концерна «Ниссан» после четырех лет напряженных переговоров с администрацией добился заключения первого в истории «Договора о роботах». Его основные положения гарантировали вытесненным роботами рабочим перевод на одинаково оплачиваемую работу. Такие же договоры стали заключать и на других крупных предприятиях. Правда, профсоюзы Японии с большим или меньшим успехом защищают интересы только своих членов, составляющих менее трети японских пролетариев. На средних же и мелких предприятиях профсоюзы практически отсутствуют, и установка робота зачастую означает увольнение без всяких объяснений и компенсаций. Но эта часть рабочей силы не организована, а потому и не оказывает ощутимого сопротивления.
Все же директор завода «Фанак» оказался прав, наступление «стальных воротничков» дало сбой. Это стало ясно уже в середине 1986 г., когда были опубликованы первые данные о падении производства и сбыта роботов. А итоги года были совсем неутешительными: производство по сравнению с предыдущим годом сократилось на 6424 единицы до 42 066 единиц, уменьшение в стоимостном выражении составило более 7 %, до 287 млрд иен. Сказалось повышение курса иены по отношению к доллару, которое заметно удорожило цены идущих на экспорт роботов в долларовом исчислении. Стало ощущаться снижение спроса на роботы и другую машиностроительную продукцию из-за общего ухудшения состояния капиталистической экономики. Возросла конкуренция в этой области корпораций США и Западной Европы. Напомнили о себе и те противоречия, которые исподволь накапливались в годы расцвета японского роботостроения. Высокая норма прибыли привлекла свыше 200 фирм — машиностроительных, электротехнических, электронных. Они стали душить друг друга, ожесточенно конкурируя за внутренний и внешние рынки, сбавлять цены по нескольку раз в год. Резко возросли расходы на фундаментальные исследования и прикладные разработки для новых моделей «интеллектных» роботов. Участились случаи банкротства вчерашних лидеров. У остающихся на плаву ведущих производителей роботов — «Мацусита дэнки», «Ясукава дэнки» и «Фанак» — продажи снизились.
В 1987 г. положение несколько улучшилось. Производство роботов выросло на 7 %, а стоимость превысила 300 млрд иен. Но время космических скоростей в развитии робототехники закончилось — так считают руководители японской ассоциации фирм — производителей промышленных роботов. Теперь начинается другой период. Что он сулит? Согласно прогнозам, дальнейший, хотя и менее эффектный, рост парка роботов: с 224 тыс. в 1986 г. до 360 тыс. в 1990 г. и 630 тыс. в 1995 г. Уменьшение доли роботов первого поколения с 52 % в 1986 г. до 27 % десятью годами спустя. Расширение применения «интеллектных» роботов как на заводах, так и в непроизводственной сфере. Каждый пятый робот, установленный в будущем десятилетии, сможет самостоятельно составлять и выполнять программы.