оглядывая остальных "неудачников". Мы бросались ко всем вновь
приходящим, спрашивая свободный билет, но все напрасно. И тут Элла
неожиданно предложила:
- Вы, Майя, с Виктором идите, а мы, - и тут она посмотрела с надеждой на
меня – погуляем по городу.
- Нет, зачем? – возразил Виктор, - вы, Майя и Элла идите, а мы погуляем.
- Мне Димитров не нравится, - сказала Элла.
- Ну, тогда хорошо – мы пойдем, - с трудом скрывая радость, сказала Майя.
Они зашли в здание дворца, а мы отправились, не сговариваясь, в сторону
центрального парка. Да и куда бы еще мы могли идти, когда неумолимо
жжет солнце? А оно начало припекать, хотя еще была ранняя весна. Цвели
акации, урюк и еще какие-то деревья с большими розовыми цветами,
распространяя сладкий и одурманивающий запах. Было приятно и легко
шагать среди этого великолепия с красивой девушкой да еще и в форме
офицера. Солдаты, проходящие мимо, отдавали честь, причем я
автоматически определял год службы по тому, как они это делали. В парке
вся эта весенняя красота умножилась в несколько раз: кроме цветущих
деревьев радовали глаз цветочные клумбы, ровные аллейки и, конечно,
большие золотые рыбы различных цветов. Мы сели на скамейку и с
интересом смотрели на этих рыб. Я стал вспоминать недавние
студенческие годы, наши геолого-геофизические практики на реке Или и
озере Балхаш. Особенно ей понравился рассказ о Балхаше. Там наш
258
палаточный городок разместился у залива "Жиланды", что на казахском
обозначает "Змеинный". Такого количества змей я ни встречал никогда в
жизни. Мы находили их под палатками, у нашего продуктового склада и,
самое неприятное, вблизи нашего отхожего места среди камышей. Я
неоднократно в самый ответственный момент, подскакивал как ужаленный
и отбегал на несколько шагов. В заливе водилось огромное количество
довольно крупной рыбы: сазанов, судаков и даже осетров. Мы видели как
их вытаскивали сетями рыбаки, заплывающие в залив. Однажды в двух
метрах от берега я увидел большую корягу диаметром в метр, поверхность
которой находилась в чуть заметном движении. Сначала я думал, что это
корни и листья камыша, но, приглядевшись, понял, что это десятки ртов
крупных рыб, которые таким образом лакомились мошкой.
На реке "Или" у нас была сейсмическая практика: мы взрывали динамит,
который был очень похож на хозяйственное мыло, и регистрировали
отраженные от слоев в земле сигналы с помощью аппаратуры,
расположенной внутри передвижной станции.. Преподаватель у нас был
застарелый алкоголик, прошедший войну. Он показал нам как втыкать в
динамит взрыватель, как его подключать к кабелю и другие технические
тонкости и пошел допивать свой портвейн. Нас он предоставил самим себе,
сильно при этом рискуя. Слава Богу, все обошлось и у нас все получилось.
Мы даже пытались глушить рыбу в реке, но она почему-то не всплыла.
Самым увлекательным занятием были наши чтения романа Булгакова
"Мастер и Маргарита", опубликованного накануне в журнале "Москва".
После обеда мы рассаживались в удобных позах среди прибрежного
кустарника и студентка Люда читала нам великолепно поставленным
голосом (все были просто ошарашены): "В белом плаще с кровавым
подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром
четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между
двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий
Пилат..."
259
Элла слушала меня с неподдельным интересом. Она училась на
филологическом факультете, а там, как она сказала, романтика тоже есть,
но заочная. Я взял Эллу за плечи и прижал к себе. Она не сопротивлялась.
Тогда я поцеловал ее в ушко. И тут сопротивления не было. Мы поднялись
со скамейки и пошли по аллее. Я искал глазами место поукромней, но, как
на зло, в парке все было продумано: со всех сторон просматривалось.
"Не иначе как директор - бывший военный", - подумал я.
Тогда мы зашли за ствол большого дерева и стали целоваться. Пацаны,
проходящие мимо, засвистели хором. Я погрозил им кулаком и она
убежали.
- Давай посидим в кафе, - предложил я.
Элла согласилась и мы нашли открытое кафе на краю парка. Там подавали