Он встряхнул головой, с удивлением посмотрел на свои руки и заявил, что
еще день и мы друг друга прикончим.
- Действительно, Димхон, давай будем контролировать себя. Я чувствую,
что завтра придет приказ. Можем так и не дожить...
Я включил приемник. Как раз передавали "Тысяча и одна ночь" на фарси.
Димыч стал переводить. Это нас немного успокоило. На другой день приказ
не пришел.
- Ну, что? – спросил я, когда мы пришли в свою квартиру.
- Пошли.
Мы вышли с территории части, лениво прошагали квартал по жаре по улице
Свободы и завернули в магазин. Каких-либо продуктов, кроме жуткого на
вид хлеба, консервов, сливочного печенья, сырков "Дружба", "Геок-Тепе",
"Карабекаульского" и крепленого "Ашхабадского", на полках не было. Взяли
хлеб, треску в масле и Ашхабадское и вернулись назад. Вскипятили воду и
заварили зеленый чай. Без него пить "Ашхабадское" – равносильно
самоубийству. Живот схватывает мгновенно и только несколько чашек
зеленого приводят в чувство. В комнате не менее 30 градусов плюс 19
градусов Ашхабадского привели нас в состояние полной атрофии. Мы
272
намочили простыни и улеглись на кровати. Сон сморил не сразу: какие-то
образы теснились в распухшей голове и растворялись, не успевая
оформиться во что-либо реальное.
Утром мы собрались идти в штаб только к одиннадцати часам. Дежурный по
части встретил нас с улыбкой – приказ пришел еще вчера вечером.
Настроение наше резко улучшилось. Как будто выключатель сработал: мир
изменился в лучшую сторону. У замначштаба подписали все бумаги,
получили деньги на билеты, попрощались с теми, кого встретили, взяли
такси и поехали в аэропорт, зная, что в три часа есть рейс на Ашхабад.
Самолет обычно заполнялся наполовину. В небольшом зальчике для
пассажиров, в котором отсутствовал кондиционер, стояла духота, поэтому
мы вышли и встали в тени большой акации. Чуть побаливала голова от
вчерашнего "Ашхабадского", курить не хотелось, разговаривать не хотелось
– хотелось только пить. Мы, к сожалению, воды с собой не захватили. В
кафе напротив нас подавали только лимонад и спиртные напитки. Решили
терпеть. Вскоре объявили посадку, которая длилась около часа. От жажды
и жары мы совсем разомлели. В кресла самолета сели уже совсем никакие.
Бортпроводница, увидев нас, спросила, не хотим ли мы холодной водички.
Мы закивали головами и она принесла две бутылки минералки. Увидев на
наклейках надпись "Ашхабадская", мы оба инстинктивно схватились за
живот, но вовремя взяли себя в руки – туалет открывали после взлета.
Самолет (ИЛ-14) также, как и в мой предыдущий полет, делал через каждые
двадцать минут лету посадки, вынималась и загружалась почта, также
летчики курили возле самолета и разговаривали с пассажирами.
И вот, наконец, Ашхабад. Мы успешно купили билеты – он до Душанбе, а я
до Алма-Аты. Разница времен вылета около одного часа. Мы стояли в
буфете около круглого столика и обсуждали последнюю неделю ожидания.
Удивлялись, как мы могли так озвереть, что бросались друг на друга.
273
- Космонавтов специально готовят, чтобы они могли спокойно общаться в
космосе по несколько месяцев, - сказал я. – Подбирают, чтобы они
подходили друг другу характерами.
- А мы не могли неделю вытерпеть, - с сожалением заметил Димхон.
- Ты не будешь жалеть, что тебя больше никогда никто не назовет
Димычем?
- Как-нибудь переживу...
- Что будешь делать когда приедешь домой?
- Куда, в Душанбе или Хорог?
- В Душанбе, конечно - у тебя ж там жена.
- Сначала я поеду в Хорог к родителям, а потом уже в Душанбе. Отдохну
месяц, а потом на химический завод инженером устроюсь.
- Зачем тебе это надо? Химия – это ж вредно для здоровья.
- Специальность у меня такая – химические технологии...
- Это понятно, но можно и в химчистку податься.
Димхон на это ничего не ответил.
- А ты? - спросил он через некоторое время.
- Я вычислительными машинами займусь.
- Ты же геофизик? – удивился Димхон.
- Одно другому не мешает.
Мы постояли еще некоторое время, говоря о пустяках и тут объявили
регистрацию моего рейса.
- Ну, давай, - сказал я, протягивая Димхону ладонь, - адресами мы
поменялись – пиши. Желаю тебе здоровья и счастья на твоей земле и
чтобы детишек у тебя было побольше.