дворе.
- Ничего, - сказал брат, - офицеру все равно в сто раз легче, поскольку
свободы до фига, а мы здесь как в тюрьме.
- Да ты что, - у нас намного хуже! - вставил Гена. - В тюрьме ни кросса, ни
строевой, ни учений.
- Ну ладно, ребята, сказал я, посмотрев на часы, нужно потихоньку
двигаться, а то придется до станции добираться по теменям. Я решил
прямо от вашей части двигать напрямик через сады к железнодорожной
станции.
- А у тебя что, билеты есть на поезд? – спросил брат.
- Нет, но как-нибудь все устроится. Любая проводница возьмет. А что –
молодой, красивый, неженатый. В крайнем случае на товарняке доберусь.
Всего-то триста километров.
Мы встали со скамеек и направились к выходу из парка. И тут неожиданно
справа, как из-под земли, появился патруль, состоящий из старшего
лейтенанта с пушками в петлицах и двух солдат. На петлицы я обратил
18
внимание на всякий случай – все-таки тоже артиллерист. Сказал своим
ребятам, чтобы они стояли на месте и не приближались к патрулю, а сам
вытащил из кармана свой офицерское удостоверение и подошел к
офицеру. Тот сначала с подозрением уставился на меня, потом взглянул на
удостоверение и спросил что эти солдаты делают в парке. Я решил ничего
не скрывать и резать правду-матку. Что де, приехал навестить братьев,
которые уже полмесяца служат в танковой учебке, что сам еду сегодня
вечером в Ташкент на новое место службы и что все будет в порядке.
Офицер подозвал Гену и попросил дыхнуть. Тот стоял как истукан и не
дышал.
- Я вынужден проводить солдат в комендатуру, - сказал старший лейтенант,
- а вы можете быть свободным.
- Как, то есть, свободным? Да я приехал за тысячу километров, чтобы
навестить братьев, а теперь свободен? У тебя хотя бы совесть есть? Если
бы ты приехал к братьям перед долгой службой, а их забрал патруль, ты бы
тоже был свободен? Нет, я пойду с вами разбираться.
Глаза солдат из патруля выражали явное сочувствие, но офицер был
непреклонен.
- Да, - сказал я, плетясь позади процессии, - ты далеко пойдешь. Может
быть, дослужишься до майора.
Офицер на меня не реагировал. Брат и Гена шли грустные в предчувствии
гаупвахты суток на десять. Прохожие с интересом провожали нас
взглядами.
- Послушай, - канючил я , - отпусти ты нас. Мы сейчас же поедем в часть, а
я после этого направлюсь в Ташкент. И все. Бог тебе это зачтет.
Офицер явно в Бога не верил, поэтому продолжал меня игнорировать. Мы,
наконец, пришли в комендатуру. Офицер доложил дежурному майору и тот
его отпустил, похвалив за бдительность. Потом он завел меня в отдельную
комнату, с интересом посмотрел в глаза и заявил:
- Ну, рассказывай.
19
Я изложил все честно, включая отдых с вином, а в конце уже с нотками
безнадежности попросил нас отпустить.
- Ладно, идите, - сказал майор.
- Не понял?
- Идите, идите, но только сразу же в часть, а то налетите опять на этого
старшего лейтенанта. Второй раз не отпущу.
- Спасибо, товарищ майор, никогда не забуду!
- Ладно, ладно, за орлами своими следи.
Я радостно выскочил из комнаты и сделал своим жест рукой, чтобы
двигались к выходу. Часовой преградил нам путь, поэтому мне пришлось
возвращаться и просить майора дать команду. Тот вышел из комнаты, в
которой разговаривал со мной, приказал нас выпустить и сел на свое место
дежурного. Выскочив из комендатуры, мы остановили такси и через полчаса
были на месте.
Впереди Ташкент
Такси остановилось у проходной учебки. Солнце клонилось к закату.
Вдоль дороги пастух гнал отару овец, которые норовили разбежаться в
сторону сада, но большая лохматая собака не давала им это сделать.
- Ну все, - сказал я, обнявшись сначала с братом, а потом с Геной, - желаю,
чтобы служба прошла без приключений и быстро, а я пошел.
- Так вот через сад и пойдешь? – спросил брат.
- А что? Слышишь гудки? Тут километров пять – не больше.
- Надо тебе побыстрей двигаться, - сказал Гена, - а то уже скоро начнет
темнеть.
- Ничего – доберусь, - сказал я, перекинул сумку через плечо и зашагал
через сад. Земля между рядами деревьев была недавно вспахана,
поэтому шагалось с трудом, но настроение было прекрасным: ведь все,
слава Богу, обошлось без приключений. Птицы в саду заливались на все
20
лады. Где-то справа гудел город, а прямо по курсу время от времени