Мои пальцы, как раз спустившиеся к её бокам, ущипнули кожу.
— Мерзавка.
— Ай! — Лина напружинилась и ударила меня ладошкой по груди, а потом засмеялась. — Ещё какая!
Не в силах терпеть больше ни секунды, я притянул её к себе. Девушка изогнулась и с готовностью прильнула ко мне. Её губы были мягкие и нежные, на миг мне показалось, что меня целует богиня — настолько чистое и прекрасное внутри меня взорвалось чувство. Затем она немного отстранилась, наклонилась и прошептала мне на ухо:
— Ты теперь навсегда со мной.
Я был всеми руками за.
Больше мы ни о чём не говорили — нас ждало занятие куда важнее и приятнее. И это не было похоже на обычную страсть, которая приходит и уходит, как наваждение. На нас спустилось больше, чем счастье, больше, чем неутолённое желание. Я не знал до той ночи, что человеку может быть настолько хорошо, что он попросту не сумеет вместить в себя достигнутое блаженство. Мы лишились разума, потерялись друг в друге, перемешались, как две жидкости, влитые в общий сосуд, перестали существовать по отдельности. У нас всё стало общим, и чувство это стало всеобъемлющим.
Мы — единое целое. Это — предел. Желать большего невозможно и незачем. Нас двое, и мы — одно.
Хотя на следующее утро всё снова стало как прежде, кое-что всё же изменилось. И мир из-за этого казался совсем другим.
Я проснулся, ощущая тепло её тела, согревающее лучше всякого одеяла. От него даже стало жарко, но я не смел шелохнуться, не желая прерывать это непривычное ощущение родства, которое не мог раньше вообразить при всей своей фантазии.
За окном давно рассвело, ясное зимнее утро заканчивалось, и робкое солнце краешком уже заглядывало в окно соседней комнаты, бросив яркую полосу света под дверь. День обещал быть чудесным.
Однако, как бы ни хотелось растянуть некоторые моменты до бесконечности, время всё же неуклонно двигает мир вперёд шажками-секундами, и остановить его, увы, не в силах никто.
Я осторожно поднялся, стараясь не потревожить спящую Лину и оделся. Однако бесшумно выскользнуть мне всё же не удалось.
— Что, уже пора? — пролепетала девушка, блаженно потягиваясь.
— Ты лежи, — я с улыбкой подошёл к двери. — Я сейчас принесу завтрак.
— Удачная мысль, — Лина тоже улыбнулась и снова закрыла глаза.
Я уже взялся было за ручку, но тут же замер. Услышал нарастающий гул, который быстро вылился в мощный грохот — от него задребезжали оконные стёкла.
Лина резко села на кровати, распахнув глаза. Я бросил быстрый взгляд на окно, но за ним всё так же светило солнце. Потом раздался ещё один взрыв, куда сильнее предыдущего — от него не только стёкла, но и стены заходили ходуном.
Тревога заполнила меня за одно мгновение.
— Будь здесь, — бросил я и выбежал в общую комнату, где спали мои друзья.
Однако на местах никого не оказалось — все давно поднялись и куда-то подевались. Постоялый двор тем временем продолжал вздрагивать, до меня донеслись приглушённые крики, и среди них мне послышался вопль Арджина.
Схватив клинки, я рванулся к двери и едва не столкнулся с Киром, выскочившим мне навстречу:
— Эн, скорее! На нас напали!
— Кто? — крикнул я, бросаясь за ним туда, откуда доносились взрывы и рёв огня.
— Понятия не имею, они не назвались! Сразу стали пулять магией! Литесса пока их сдерживает, но сказала, что надолго её не хватит!
Как следует выругавшись в адрес злобной твари-судьбы, я выбежал вслед за гномом в общий зал. Здесь в ужасе жались по углам перепуганные постояльцы: кто-то с перепугу залез под стол, плакал ребёнок, за стойкой громко молилась пухлая женщина. За окнами, сопровождаемые самыми разными звуками, мелькали разноцветные магические вспышки.
— Проклятье! — взревел я, понимая, что бой идет не на жизнь, а на смерть.
Присутствующие испугались ещё больше, но мне стало не до них. Я отшвырнул с дороги попавшегося на пути аристократа и бросился к двери.
И только выйдя наружу, я осознал всю тяжесть положения.
Конюшни больше не существовало. Всюду валялись горящие обломки и куски мяса, что ещё недавно стояли в стойлах и жевали корм. Прямо у двери лежал мертвец — судя по всему, кто-то из гостей. За повозкой, стоящей посередине площади, сидел, зажимая рану в боку, Арджин, а рядом с ним неистово вращала магические экраны Литесса, которая отражала, разбивала, отклоняла многочисленные сыплющиеся на неё атаки.
Противники по широкой дуге обступили площадь, их оказалось много, больше двух десятков, и все они носили красные балахоны.
Отбивая летящие в мою сторону заклинания и стараясь не задерживаться на одном месте, я перебежками добрался до друзей. Арджин сильно побледнел и еле шевелился, но вполне внятно ругался сквозь зубы, и я решил, что его жизнь пока вне опасности. Подскочив к Литессе, я принял на себя часть ударов и прокричал сквозь рёв разбушевавшихся стихий: