— Нет, — Лентер поднял на меня взгляд. — А что?
— Мы видели… — начал было Рэн, но Литесса поспешно перебила его:
— Вчера видели следы сапог. Думаем, ваши или нет?
— Скорее всего, наши, — пожал плечами предводитель разведчиков. — Если бы кто ещё тут был, мы бы знали. Где вы на них наткнулись?
Я улыбнулся:
— Трудный вопрос. Мы совсем не знаем местности. На какой-то тропе к юго-западу отсюда.
— Сейчас в основном ходят по Серным Болотам, — сказал тот, что вернулся совсем недавно. — Сюда редко доходят. Это считается уже… как это… глубинной зоной. Дебрями, если понятным языком.
— И поэтому вдвойне странно, что вы едете вглубь, — заметил Лентер, скребя ложкой по дну миски.
— Вообще мы из Нейрата, — рассеянно ответил я, понимая, что нас пытаются расколоть. — Это первый контракт в Острохолмье. Нам ни про какие зоны не говорили. Сказали — столько-то голов, с доказательствами.
— Частники все такие, — усмехнулся третий разведчик. — Считают, что раз платят деньги, остальное не их проблемы.
— Ну не сказать, чтобы нас сильно смущало количество отродий, — вдруг сказал Кир. — Наоборот, мы ожидали, что будет хуже.
— После набега уцелевшие твари разбежались по норам. Ближайшую пару месяцев точно никто в Энтолф не сунется, — Лентер переглянулся со своими. — Так обычно и бывает. Набегут, получат на орехи, разбегутся. Как только их снова станет слишком много и перестанет хватать еды — снова собьются в ватагу. К счастью, мозгов у них немного и путную атаку организовать они не могут. Наша задача как раз отследить тот момент, когда племена отродий начинают заключать союзы. И доложить об этом в столицу, конечно же.
Литесса странно посмотрела на меня, будто хотела что-то сказать, но отчего-то промолчала.
— Раз уж мы встретились, меня мучает один вопрос, — сказал я, прикончив свой бульон. — Чем вы здесь питаетесь всё это время? Где берете воду?
— Знаем мы тут несколько ручьёв, — понимающе улыбнулся Лентер. — Вода чистая, можно пить. Частенько возле них можно подстрелить крысоволка или карлика. Они, знаешь ли, тоже пить хотят. Не деликатес, конечно, но если посолить, то даже немного напоминает баранину.
«Подстрелить, значит. Интересно, чем. Хотя, какая разница…»
— Итак, я хотел бы перейти к делу, если вы не против, — сказал я, сложив руки в замок.
— Мы не можем оставить пост, — покачал головой командир разведчиков, предупреждая мой вопрос. — У вас своя работа, у нас — своя. У меня есть карта, но она охватывает лишь область протяженностью в дневной переход вокруг этого лагеря. Всё, чем я могу помочь — указать направление.
— Очень жаль. Но будем рады любой подсказке.
— Господа, прошу прощения, — Литесса поднялась с места. — Эн, на минутку.
Сидящие у костра проводили нас равнодушными взглядами.
Отойдя достаточно, чтобы нас не могли подслушать, я наклонился к самому уху архимагессы:
— В чём дело?
— Не нравятся они мне. Этот Лентер явно лжёт.
— С чего ты взяла?
— Перед выходом привратник сказал, что мы первые в этом месяце выходим. Со словами этого типа никак не вяжется. Зачем он солгал?
— А мне почём знать? Может, это тайна.
— Да какие из них разведчики?
— А тебе откуда знать, как они должны выглядеть?
Чародейка поморщилась, но продолжала смотреть мне в глаза.
— Ладно, что ты предлагаешь? — сдался я.
— Не связывайся с ними. Не полагайся на их слово. Лучше нам делать всё по-своему.
— По-своему получается очень медленно, — сквозь зубы выдавил я. — Или ты хочешь, чтобы Грогган собрал все эссенции?
— Да я лучше рискну открыть эфирную тропу, чем послушаю этого типа!
— Здесь неустойчивый эфир, тропа нас убьёт.
— Вот именно! — сверкнула глазами Стальная Леди. — Слушай, просто доверься моему чутью. Этим людям доверять нельзя.
— Это всего лишь люди, — сказал я уже в голос и отвернулся, чтобы уйти. — Не вижу причин из-за них волноваться.
Несмотря на то, что Литессе не удалось меня убедить, я решил не менять порядков и первым остался на ночное дежурство. Все улеглись и уже давно уснули, а я всё сидел перед догорающим костром, вглядываясь в рдеющие угли.
Ещё один день закончился. Такое ощущение, что его и не было вовсе. Преодолев ещё полтора десятка вёрст, я остался на том же месте, что и вчера. Иногда даже казалось — нет никакого смысла в этом движении, ведь всё остается как было. Так или иначе, я обречён изо дня в день брать себя в руки и заставлять ноги идти, руки — браться за оружие, а голову — думать о чём угодно, только не о завтрашнем дне. В котором снова придётся брать себя в руки…