Рэн задал Лентеру давно интересующий его вопрос о солнечном свете, но тот лишь покачал головой и добавил:
— Забудь. За Сбитым Валом солнца нет нигде. По крайней мере, я ни разу ещё не видел.
Ветер нёс запах чего-то терпкого и крайне неприятного, отчего Кир в очередной раз начал ныть. Плащ не по размеру, на пятках мозоли, холодный ветер, а теперь ещё и вонь — список его претензий к нелёгкой судьбе мог достичь дна Бездны. Странно, но для меня его ворчание превратилось в приятный привычный фон и даже вызывало улыбку, чего нельзя сказать об остальных в отряде.
Мы дошли до высокой скалы, разделяющей дальнейший путь надвое, и разведчик остановился.
— Отсюда пойдёте по северной тропе, она выведет в долину. Долина заканчивается тупиком, но в одной из скал есть отверстие — это сквозной проход. Думаю, не проглядите. А дальше я и сам дороги не знаю. Могу только сказать, что отродий там хватает.
— Спасибо, Лентер, — я пожал северянину руку. — Береги себя и парней.
— По-другому и не получится, — он криво усмехнулся в ответ и махнул рукой на прощанье. — Счастливо!
Мы посмотрели ему вслед, и я обернулся к Литессе:
— Всё ещё не доверяешь ему?
Та уверенно покачала головой.
— Они не разведчики, — вдруг сказал Арджин, застав меня врасплох.
— И ты туда же?
— Я поговорил с другим парнем, Зильдом, он сказал, что их подразделение называется «лисы», но это явное враньё. Я пересекался с «лисами». У них и выучка, и повадки особые, все дела. Да и вообще, дисциплина у наших встречных странноватая для разведки. Ни субординации, ни лисьих хвостов.
— Шут с вами, не разведчики, значит не разведчики, — я махнул рукой. — Не думаю, что они нам показали ложный путь. Хуже места чем то, куда мы идём, в Острохолмье вряд ли можно найти.
Арджин пожал плечами, архимагесса промолчала.
Вопреки их ожиданиям, Лентер не обманул — во второй половине дня тропа вывела нас в широкую долину, которую мы пересекли поперёк и всего через час обнаружили сухую пещеру, уходящую под скалы. У самого входа нам встретилась группа гоблинов, и после непродолжительного боя последний из них свалился, застреленный Рэном при попытке бегства.
Внутри грот расширился, идти по нему оказалось значительно проще, чем по паучьему логову. Правда, то и дело до нас доносилось странноватое эхо, рождённое то ли падением, то ли стуком — в любом случае звук настораживал.
Спутники о чём-то переговаривались вполголоса. Я рассеянно пропускал их слова мимо ушей, думая о том, скоро ли всё это закончится. Такие мысли посещали меня всё чаще в последнее время. О том, что я устал, было сказано ещё в том треклятом постоялом дворе, но настоящая апатия навалилась именно сейчас, когда приходилось двигаться, несмотря на полное безразличие к исходу пути. Не раз я задавался вопросом — почему я вообще куда-то иду? Зачем? Кому это нужно? Мне — нет. Уже нет. Всем нам сообразнее было бы оставить эту войну, в которой почти наверняка мы все погибнем. Что вообще толкает людей идти на такое? Какие цели? Что за мотивации?
Я будто плавал в пустоте в стороне от мира и оценивал его непричастным взглядом никогда не жившего существа. С одной стороны это пугало, с другой давало облегчение. Остаток моей жизни мне не принадлежал, так что мне было всё равно, погибну я или нет. Кажется, именно это понимание вбивало в меня Отражение долгие месяцы.
Что ж, теперь пусть торжествует. Я понял.
— А вот это уже плохо, — сказал Арджин, видимо, в продолжение разговора. — Как-то наш новый знакомый забыл упомянуть о развилке.
Путь и в самом деле раздваивался. Я повернулся к гному:
— Кир, что скажешь?
Тот обошёл обе ветки, оглядел стены, принюхался и ткнул пальцем в один из путей:
— Это прорубили недавно. Тут ближе до поверхности, но вряд ли нам сюда.
В этот момент снова раздался стук, перешедший в хруст, но эхо пришло из другого прохода.
Отряд ненадолго замер.
— Похоже, нам всё же сюда, — сказал Рэн, оглядывая лица остальных, освещённые люмиком. — Мне показалось, кому-то череп проломили.
Надо ли говорить, что встречаться с таинственным крушителем черепов никому не хотелось?
— Тогда идём на поверхность, — вздохнул я.
Уже через пять саженей проход круто забрал кверху и вскоре вывел нас на отвесный край скалы, возвышающейся над очередным ущельем. Вдоль обрыва змеилась узкая тропинка, которая уходила вдоль хребта на север — единственный возможный путь из пройденной нами пещеры.
Осторожно ступая на покатую поверхность камня, держась за бурую стену левой рукой и балансируя над обрывом правой, мы пошли по тропе. Идти пришлось больше часа, и короткий зимний день подходил к концу, когда нам удалось-таки остановиться на небольшой площадке, расположенной под естественной каменной аркой на высоте около двадцати саженей над дном ущелья.