Копатель огляделся: шесть мёртвых тел лежали в нелепых позах по разным углам комнаты. «Маловато для центра управления». Гном закрыл все двери кроме тех, по которым должен был выйти Энормис, так что, если кто-то и попадётся ему на пути, чародей справится.
«Большинство-то я увёл за собой…»
Гном сел, оторвал лоскут от рубахи, перевязал раненую ногу — один из солдат всё же достал его. Волнение и страх окончательно пропали. Несмотря на безвыходное положение дышалось легко и свободно.
«Отбегался, Рыжий. Отвоевался. Зря я, конечно, так и не женился… Хотя нет, не зря. Вдову после себя оставлять? Да ну. На мою семью плача и так хватило. Как же я по ним соскучился… Но подождите ещё чуть-чуть, дайте надышаться. В Торе будет не до того — там только успевай мёд пить да с предками здороваться. Ещё несколько минут хотя бы. Всего несколько минут. Говорят, перед смертью не надышишься, а я вот уже почти…»
Бок болел — похоже, Грогган всё же сломал мне нижнее ребро. Бежать с Литессой на плече становилось всё тяжелее и тяжелее. Волшебница еле дышала, и я не мог сказать с уверенностью, проживёт она ещё пять минут или нет.
«Мне показалось, или я слышал голос Кира? Наверное, показалось, потому что он не мог дотуда добраться. Но кто тогда открыл двери?..»
Мои мысли прервались, когда до меня донеслись звуки боя. Преодолев поворот, я вбежал в вытянутый зал, в противоположном конце которого кто-то сражался. Я пригляделся — Рэн! Вызвать альтера он не мог, но скорости ему всё ещё было не занимать. Трое его противников погибли ещё до того, как я успел подбежать вплотную.
— Рэн!
— Что произошло? — спросил пуэри, принимая на руки мою ношу. — Она жива? Грогган жив?!
— Она пока жива. Грогган ещё живее, — сказал я, читая в глазах охотника… настороженность? — Некогда стоять, надо бежать!
По лицу Рэна пробежала тень, он словно хотел что-то сказать, но не решался. Я стиснул зубы от боли и усталости:
— Ну говори же, в конце концов!
— Кир ушёл на разведку, но так и не вернулся.
— Вот же… Значит, дверь открыл он! Надо его найти! — не задумываясь, выкрикнул я, но наткнулся на тяжёлый взгляд пуэри:
— Я дошёл сюда только потому, что все остальные двери закрыты. И мне кажется, он сделал это специально.
В одну секунду я стою, хлопая глазами, а в следующую на меня обрушивается понимание.
— Пошли найдём его! — рыкнул я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
— Мы не пробьёмся! — неожиданно резко ответил Рэн, схватив меня за рукав. — Он сделал это, чтобы дать нам время, неужели ты не понимаешь? Нам нужно уходить!
— А-а-а, проклятье!!! — в бессилии я пнул попавшийся под ноги труп. — Кир!
— Уважай его выбор! — продолжал говорить пуэри, но я почти не слушал. — Идём!
Он побежал по коридору и я, постояв пару секунд, ещё раз скрипнув зубами, побежал следом.
Неправильно, всё неправильно! Мы пришли сюда в наивной надежде одержать верх, но сил едва хватает унести ноги. И то не всем… Литесса ранена, а Кир — Кир вообще никогда отсюда не выйдет! Я думал, что блокировка магии сыграет мне на руку, сравняет шансы, но оказалось, что без магии эту тварь и не убить вовсе. А теперь нам остаётся только бежать, как побитым псам, чем дальше, тем лучше и забиться там в глубочайшую из нор, ведь стоит убрать Гроггана, как придётся встретиться с самим Тринероном!
Плохо соображая, что делаю, я обогнал Рэна на повороте. Бежать оставалось совсем недолго — мы уже преодолели памятный перекрёсток, где всё так же никем не тронутые лежали семь мёртвых тел.
Я только вознамерился спросить охотника, почему он оставил Арджина одного, как услышал впереди подозрительный звук.
Предчувствуя неладное, я пробегаю последний поворот…
… чтобы увидеть, как громила в красном доспехе вонзает спату в спину стоящего на коленях разведчика.
Это стало последней каплей.
Рассудок вернулся ко мне, когда Рэн оттаскивал меня от последнего из убитых врагов — я рубил его на части. Пять тел, один убит самим Арджином, остальные — мной. Во рту застыл отвратительный железный вкус, кровь покрывала меня с ног до головы, своя и чужая — каждому врагу я отсёк или размозжил голову, отрубил несколько конечностей, это не говоря уже о колотых ранах…
Придя в себя, с трудом переставляя ноги от боли и усталости, я добрался до тела давнего друга. Его глаза были открыты, но уже остекленели. Удар клинка пришёлся в сердце, поэтому Арджин умер быстро. Почти безболезненно.
Впервые в жизни мне захотелось рыдать, но я не мог — только судорожно вздыхал и шарил невидящим взглядом вокруг себя, словно надеясь найти хоть что-то утешительное. Но на глаза мне попался только Рэн, который даже не сел, а упал рядом с широко раскрытыми глазами.