Рэн скрестил руки на груди.
— Мы сейчас на срединном эфирном слое, — продолжал некромант, не ослабляя напора. — Я обычно нахожусь ещё глубже. Так вот соль в том, что там ничуть не безопаснее, чем в двух шагах от твоего Энормиса, — имя чародея Муалим выплюнул, как ругательство.
— С чего ты это взял?
— Я уже объяснял ему. Он вам не сказал, да? Неудивительно. Ваш дружок — магнит для событий. Он их притягивает с каждым днём всё сильнее. Через какое-то время всё пространство событий сместит свои оси, а он окажется на их пересечении. Ты понимаешь, чем это грозит всем нам?
Пуэри молчал.
— Так я могу тебе сказать, — лицо некроманта словно превратилось в маску. — Любое его действие, любой шаг, будет влиять на вселенную с многократным эффектом. Сказал слово — где-то рухнули горы. Поковырялся в зубах — испарился океан. А что будет, если он слетит с катушек? Рано или поздно всё это закончится самой последней из всех возможных катастроф.
— Чушь. Это вообще возможно?
— Дело не в том, возможно ли это, дело в том, что невозможен он. Его не должно быть. По всем законам, по всем правилам. Из-за этого вселенная сходит с ума, потому что он своим существованием создаёт парадокс, нарушающий её стабильность. И этот процесс только набирает обороты, причём в геометрической прогрессии. Такую угрозу нельзя игнорировать. — Муалим замолчал на какое-то время и, подумав, добавил: — Каким бы замечательным человеком он не казался.
Охотник не знал перевода некоторых слов, но общий смысл, как ему казалось, уловил. На первый взгляд сказанное казалось полным бредом. Но после того, что они узнали у Источника, если задуматься…
— Чего же ты сам его не убьёшь? — анима пуэри перешла к синему цвету.
Признак страха.
— Если убить его в Эфире, все слои перемешаются, и меня сотрёт в порошок. А убить его в Нирионе я не могу, потому что сам уже мёртв.
— То есть если он умрёт там, здесь ничего не случится, — подытожил Рэн. — Минуту назад ты сказал совсем другое.
Муалим злобно взглянул на него, да так, что у пуэри дрогнули колени.
— Ничего не случится, если его убить СЕЙЧАС. А не когда вокруг него станет вращаться вся вселенная. По горам ему идти ещё несколько дней. Если он умрёт у последнего хребта, ваш мир отделается локальным катаклизмом, который произойдёт по большей части в Чернотопье. Практически бескровно.
Рэн вообще не понимал, почему всерьёз обсуждает убийство с некромантом, совершившим самоубийство. Он вдруг понял, на что рассчитывал мертвец: на то, что пуэри испугается и из трусости согласится на предательство друга.
— Чушь, — сказал охотник, смелея. — Бред.
Эта фраза стала последней каплей, перевесившей чашу терпения некроманта. Тот вскинулся и рывком приблизился к самому лицу пуэри: в его глазах ничего не было. Только хищная пустота.
— Да плевать мне, веришь ты или нет, — голос мертвеца превратился в хрип, словно его связки сгнили в одно мгновение. — Если ты не убьёшь его, я самолично найду тебя и прихлопну, усёк? Уж от твоей-то смерти ни от кого не убудет. Всё, свободен!
Невидимая сила ударила охотнику в грудь, вышибив из лёгких воздух, пустыня исчезла, эфирные слои замельтешили, сменяя друг друга…
Спустя несколько секунд пуэри уже стоял на четвереньках на прежнем месте возле каменного уступа и тяжело дышал. Его подташнивало. Отчасти от слишком быстрого полёта сквозь энергетическое пространство, отчасти от того, что он услышал. Рэн не верил Муалиму, но допускал, что тот может быть прав. Энормис и впрямь связан с парадоксом — иначе как объяснить то, что у него нет родителей? Некромант много чего говорил, и не всё пуэри понял, но… Да если всё это правда, неужели убийство — единственный выход?
«Вечно люди ищут самые простые пути, — с отвращением подумал он, поднимаясь на ноги. — И если для всеобщего блага нужно солгать — солгут. Если нужно убить — убьют. У них всё всегда просто. Самое паршивое, что именно поэтому их враги постепенно исчезают с лица земли, а человечество живёт и процветает».
Охотник влез на очередной уступ, но в последний момент нога соскользнула, и Рэн грохнулся обратно. Потирая ушибленное плечо, пуэри с чувством выругался — и с удивлением обнаружил, что стало чуточку легче. Тогда он набрал побольше воздуха и заорал, вложив в крик столько злости, сколько мог. Под ногу попал камешек, в следующий миг он получил такого пинка, что со свистом канул где-то в темноте.
— Я, что ли, должен охранять твоё спокойствие?! — крикнул пуэри в никуда. — Так, некромант? Да пошёл ты!