- Ну, Ника! – я смеюсь. Мне должно быть стыдно за всё, что рассказывает подруга, но я ужасно счастлива!
- Что? – картинно удивляется девушка и тоже широко улыбается. – Не трогал тебя никто на той вечеринке – Марио сказал, что ему лично пришлось тебя переодевать, преодолевая рвотные позывы, потому что никто больше не согласился к тебе даже приблизиться.
- Это просто КОШМАР! – весело говорю и просто подпрыгиваю на месте!
- Ты в курсе, что твои слова и действия друг другу противоречат? – хохочет мне в ответ Ника.
- Ага, - заливаясь дурацким смехом, я хватаю подругу за руки начинаю с ней кружиться. Так хорошо, как сейчас мне было только в детстве. Легкость, свобода и счастье!
***
- Мамочка-мамулечка! – забегаю в кухню через заднюю дверь и тут же накидываюсь с поцелуями на свою родительницу. - Папочка-папулечка! – он стоит тут же и я, ухватившись за его шею, запрыгиваю на него, как обезьяна, и начинаю целовать. Да, глупый поступок, но я сейчас и не претендую на звание взрослой и серьезной. – Я так вас… люблю.
Последнее слово произнесла уже по инерции. Из-за своей эйфории, я даже не заметила, что в кухне помимо родителей, есть тот, кого я совсем не ожидала тут увидеть. Прямо передо мной за нашим обеденным столом, замерев с чашкой в руке, не донеся её до открытого рта, сидит Давид.
45.
Давид
- И вот представь: я поднимаю голову вверх, а там черепица вверх ногами уложена! А мне ж материться нельзя. Вот я, смотрю то на них, то на крышу, и слова мысленно подбираю. И тут эти... работнички... представляешь, наверное подумали, что я работой восхищаюсь, и говорят мне, значит: "Да, батюшка, молиться теперь будешь за нас до самой смерти". И вот спасибо им в тот момент захотелось сказать, что слова нужные мне подсказали! Правда я, прежде чем сказать, сам даже не понял, как за дрын от арматуры ухватился, и вот как-то потянуло к ним. Я и говорю: "Ага, прям вот сейчас и начну молиться за вас, пока живы, а то неровен час..." В общем, в этот раз они оказались проницательнее и ломанули от меня вокруг храма.
- И что, неужели ты не догнал их? Теряешь хватку, отец, - сквозь смех выдавливаю из себя вопрос, интересно же узнать, чем дело кончилось.
- Да я бы догнал, но после первого круга подостыл немного. В добавок эти горе-кровельщики так смешно стали причитать: «батюшкааа, батюшкааа», что мне сразу вспомнилось: «насяльникааа». В общем, до того смешно стало, что пришлось простить негодников, - смеётся отец Тихон. – Да и переложить черепицу правильно кто-то же должен.
В этом весь мой друг – прагматичность и расчетливость вполне органично соседствуют с добродушием и милосердием.
Мы беседуем еще некоторое время, пока не слышим удар колокола – начинается вечерняя служба.
- Пора, - говорит отец Тихон и быстро встает с места. – Кстати, как у вас с Асей? – спрашивает, когда мы выходим из трапезной.
- Всё отлично! – не могу сдержать радости. – К сентябрю готовь венцы.
- Ого! – Тихон даже останавливается. – Ты уже и предложение сделал?
- Нет, официального предложения пока не было, но долго тянуть я не собираюсь. Не мальчик уже.
- Брат, ты прости, но может не стоит спешить в этом деле? – как-то скептически и чересчур серьезно спрашивает.
- Возможно, я немного тороплю события, но после нашего обоюдного признания в чувствах я совершенно не сомневаюсь в том, что Асья – моя. Мы с ней на одной волне, понимаешь. Даже без слов я чувствую, что она хочет сказать.
- И что же, ты ради неё готов даже отказаться от мечты стать священником?
- Почему отказаться? – мне становится не по себе от такого вопроса – что он имеет ввиду?
- Нууу… - в глазах друга растерянность? или мне это кажется? – Вдруг Ася не захочет стать попадьёй.
Попытка пошутить прошла очень неубедительно.
- Отец, ты темнишь?
- Да глупости какие! – восклицает Тихон. – Давай поторопимся лучше, не то Людмила мне не простит опоздание.
На службе я почти забыл об этом разговоре, однако необъяснимое волнение не покидало. Даже сосредоточиться на молитве толком не получалось. Что ж такое-то?!
И только выйдя из храма, понял, что предчувствия терзали меня ненапрасно. Сообщение от Асьи имело эффект ледяного душа. Но нет, не такого, который так приятно бодрит жарким днём, скорее это было болезненное возвращение в реальность. Мои мечты и грёзы растаяли, как дым.
Звоню Асье. Не отвечает. Повторять звонки не вижу смысла. Раз она решила не брать трубку, значит, нужно разговаривать вживую, глаза в глаза.
Дома застать беглянку не удалось. Но, спасибо Алевтине Михайловне, у меня теперь есть записка с адресом, по которому я поеду завтра сразу после службы.
***
Ни разу не знакомился с родителями девушки. С новыми людьми в силу своей профессии схожусь я легко, но тут ситуация не совсем однозначная. Хорошо, если родители Асьи осведомлены о моём существовании, можно будет представиться и проще объяснить цель своего приезда.
А если нет? Как будет выглядеть моё появление на пороге их дома? Взрослый (а рядом с их дочерью, можно смело сказать – старый) армянин представляется парнем их принцессы. На что я могу рассчитывать в такой ситуации? Меня просто прогонят или сначала побьют? Я точно сумасшедший…
По пути заехал в супермаркет - решил немного подстраховаться, ну и в принципе я не привык приходить в гости с пустыми руками. Дабы не быть банальным, явившись со стандартным набором: торт, цветы, алкоголь, - решил заменить выпечку орехами и специальным шоколадом для диабетиков, который можно моей Асье, а алкоголь – набором чая с разными вкусами. А так как я не люблю срезанные цветы, да и купить нормальный букет можно далеко не в каждом цветочном магазине, то я решил заменить их на цветок в горшке. Выбираю самый красивый куст с белыми цветами, чем-то похожими на каллы.
- Это спатифиллум, или, как его в народе называют, - Женское Счастье, - просвещает меня цветочница возраста моей матери. - Помогает найти настоящую любовь, семейным — сохранить счастье на долгие годы.
Невольно усмехаюсь этим словам – в приметы я не верю, точно зная, что цветок не может изменить судьбу человека. Будущее зависит только от нас, однако слова продавщицы всё-таки приободряют. Счастье, семья, любовь – кажется, чем чаще их повторять, тем привычнее эти понятия войдут в нашу жизнь.
Деревня, в которой живут Асины родители, да и жила сама Асья до поступления в университет, выглядит типично: асфальтированная центральная улица, по которой свободно расхаживают коровы, куры и прочая домашняя живность, погоняемая мальчишками без маек, цветом кожи мало чем отличающихся от жителей северной Африки. Навигатор выстраивает маршрут по вбитому мной адресу с бумажки Антонины Михайловны, но неуверенный голос Алисы намекает на то, что искусственный интеллект сам не уверен, правильно ли он меня ведёт. После очередного: «Поверните направо, а затем налево и развернитесь», я понял, что пора возвращаться к старому верному способу узнать дорогу, выраженному нашим мудрым народом емким выражением «язык до Киева доведет».
Спрашивать у детей не решаюсь – лучше довериться взрослому. Желательно мужчине. Ничего не имею против женщин, но боюсь, что назови я нужный мне адрес, к тому времени, как я доеду до места назначения, о моём визите будет осведомлена уже вся деревня.
Как назло по пути не попадается ни один мужик. Ну, в принципе, это логично: лето - горячая пора, все представители сильного пола работают в полях. Ну, или едут на поле – как вон тот трактор вывернувший впереди меня с телегой, загруженной сеном так, что издали кажется, что по дороге едет огромный стог. Медленно едет, не спеша. И вот я решил, что можно его обогнать, ну а по ходу обгона спросить дорогу. Включаю левый поворотник и начинаю выворачивать руль, выезжая на совершенно свободную встречку. И тут происходит совершенно непредвиденное: трактор начинает тоже двигаться влево, а именно – на меня. Понимая, что до столкновения остаются считанные секунды, изо всей силы жму на тормоз и одновременно – на центр руля. Резкий звук, видимо, отрезвляет воителя трактора, и огромная махина делает резкий возврат на свою сторону дороги. Столь крутой вираж не остается без последствий – телега с сеном сначала покачивается, как дядя Петя в день получки, а затем всё её содержимое вываливается… на мою машину.