Некоторое время спустя со стола было сметено и жаркое, и пироги с мясом, и даже огромная фаршированная щука – даже по меркам двуликой расы Егор и Андрей всегда отличались отменным аппетитом. Принимая в расчет то, что оба сегодня еще не завтракали, можно было не удивляться тому, что через весьма короткий промежуток времени на столе не осталось ничего съестного. Лишь несколько веточек петрушки сиротливо лежали на тарелке – все, что осталось от фаршированной рыбы.
Дождавшись, пока Ярослава с детьми уйдет на пляж, Егор, наконец-то перешел от ни к чему не обязывающей светской болтовни к делу.
– Андрюх, я тебе очень признателен за то, что ты так быстро отреагировал и приехал. Теперь ты здесь гораздо нужнее, чем там – у меня каждый человек на счету, а тебе я доверяю больше чем кому-либо.
Андрей выжидающе смотрел на Егора, он был совершенно уверен, что из-за какой-то ерунды Глава не вызвал бы его так срочно. Что-то произошло в его отсутствие, но вот что?
Егор продолжил:
– Возможно, тебе покажется, что я говорю о каких-то неважных вещах или преувеличиваю, но поверь – это важно. От решения данного вопроса зависит, какой будет жизнь не только наша, но и наших детей.
– Я внимательно слушаю, Егор.
– За прошедшие пять лет количество межрасовых браков резко возросло, как ты понимаешь. По своей наивности мы полагали, что на нас снизошло величайшее благо – шансы каждого двуликого найти свою пару существенно возросли. Многие потерявшие надежду воспряли духом и не зря – теперь у некоторых из них есть дарованные Небом жёны и уже скоро появятся дети. Это хорошая новость.
Егор замолчал.
– А плохая? – осторожно поинтересовался Андрей?
– Плохая в том, что не всех эти межрасовые браки устраивают. С обеих сторон появились радикально настроенные смутьяны, с пеной у рта орущие, что надо запретить, не пущать, наказать, блюсти чистоту расы и так далее. Ну все как обычно, ты сам понимаешь – люди есть люди, а амбиморфы тоже люди.
– Это точно, – согласился Андрей.
– Это только одна из плохих новостей, но с этим мы бы разобрались как-нибудь. Однако есть вещи и похуже. Не все наши сородичи понимают, какая удача приплыла к ним в руки. Точнее, они понимают, но весьма специфически, каждый в силу своей ограниченности и средневековой отсталости. С самками амбиморфов такой проблемы не возникало, поскольку они всегда находятся под защитой своего Рода, даже когда выходят замуж. Кроме того, все они могут за себя постоять, поскольку зачастую по физическим возможностям ничем не уступают своим мужчинам.
Плеснув себе и собеседнику коньяку в крепкий чай, Егор продолжил:
– Человеческие же самки, как ты понимаешь, совершенно беззащитны – у них нет ни защиты Рода, ни физической силы, чтобы противостоять обидчику. Мы столкнулись с удивительно потребительским отношением к человеческим женщинам, причем иногда даже со стороны предназначенной пары, зачастую они просто выполняют роль инкубатора. Как ты понимаешь, никто не спрашивает у них согласия, хотят они вступать в союз или нет. Я уже не говорю о том, что теперь каждый двинутый на идее получения потомства амбиморф норовит затащить первую попавшуюся женщину, на которую у него встал хер, за угол и попытаться там пометить.
– Но это же идиотизм чистой воды!
– Согласен. Но это понимаем ты и я. А идиот не способен осознать – идиот он или нет. Что люди, что амбиморфы в этом плане одинаковы – есть умные и есть дураки, уровень интеллектуального развития у всех различается.
– А что же человеческая полиция?
Егор презрительно поморщился.
– А что они могут? В последние несколько лет полиция выполняет чисто декоративную роль. Ни полиция, ни человеческое правительство больше не обладают реальной властью. Мы заняли большинство ключевых постов в правительствах многих государств. Все эти песни о Сотрудничестве являются лишь байками для поддержания мифа о паритете двух рас. На самом деле мы давно держим в руках все бразды правления.
Мужчины немного помолчали. Егор чертыхнулся, отставил чашки с чаем в сторону и плеснул еще коньяка, теперь уже в стаканы. Затем, он протянул Андрею руку ладонью кверху.
– Посмотри на узор на моей ладони.
Андрей внимательно посмотрел на причудливый узор брачной вязи, и символ в центре. Затем перевёл вопросительный взгляд на Егора.
Тот пояснил:
– Символ Инь-Ян имеет гораздо больше одного смысла. О нем можно говорить бесконечно, но сейчас я хочу сказать вот что: в каждом явлении изначально содержится противоположный принцип. Простейший пример: Солнце – это благо? Да, но оно может высушить посевы. Тогда может быть, дождь – это благо? Да, но от чрезмерной сырости посевы сгниют. Абсолютная власть амбиморфов – это благо? Возможно, но только пока они не начинают вредить сами себе, пьянея от своей безнаказанности. Природа одарила нас величайшим благом – возможностью обзавестись настоящими семьями, вырастить сильное здоровое потомство. Но она же подложила нам свинью – наши инстинкты затмевают нам разум и подчас заставляют творить поистине подлые вещи.