– Вася, детка, ты что? Успокойся, слышишь! Все хорошо, не бойся, я здесь, с тобой.
– Уходи!!! Убирайся! Как ты мог? Ты же поклялся жизнью своих будущих детей! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!!!
Васька кричала и что есть силы молотила кулаками Волкова, попадая куда придется – по голове, по руке, по груди. И с каждым ударом ярость ее становилась все сильнее, словно подпитываясь от этого сильного невозмутимого мужчины, посмевшего лишить Ваську самого ценного, что у нее было – ее малыша. Да он же и десятой доли того что она, не чувствует! Где ему понять, бесчувственному эгоисту, привыкшему к почти беспрекословному повиновению всех и вся вокруг? Только когда Андрей крепко обхватил ее своими ручищами и рявкнул, Васька наконец-то услышала то, что он хотел ей сказать.
– Вася! Успокойся, я сказал! Никакого аборта не было, и никто тебе ничего не колол. Ты просто внезапно уснула и всё. Случай довольно необычный, но Док сказал, что так бывает – нервы, гормоны, вот и отключился организм, чтобы восстановить ресурсы. Заодно сразу некоторые анализы сделали, чтобы завтра не ехать. Ну что ты, девочка моя! Ну не плачь больше, не рви мне душу. Я же тебе поклялся…
Теперь Васька плакала уже по другой причине – ей было жалко Андрея, которого она обидела своим недоверием – лупила его что есть мочи, а он, оказывается, ни в чем не виноват! Ох уж эти гормоны! Если она так будет плакать по каждому поводу, в ней через пару недель и слез-то не останется. Вдруг ее настроение снова резко изменилось, и она с подозрением посмотрела на Волкова:
– А я точно беременна? Ты не обманываешь меня?
Тот лишь страдальчески закатил глаза.
– Эх, Вася, Вася…
***
Дождавшись, пока Василиса уснет, теперь уже нормальным сном, Андрей спустился в гостиную, где застал Ксению, сиротливо сидящую в одиночестве на диванчике, и попивающую кофе из большой кружки в виде попугая.
Сварив себе крепкий кофе, Волков уселся в кресло напротив Ксюшки. Та долго высматривала что-то в своей попугайской кружке, а затем вдруг спросила:
– А Вася правда может умереть?
И такая безнадежная тоска прозвучала в голосе этой девочки, по сути совсем ещё ребенка, что мужчине стало стыдно – за своими любовными переживаниями, криками и скандалами они, взрослые люди, оставили Ксюшку один на один с ее страхами и одиночеством. Василиса заменила младшей сестре мать, у Ксюши, кроме Васьки, из родных никого, и, если той не станет, то младшая Сибирцева останется сиротой.
Волков усилием воли отбросил упаднические мысли – он ни за что не позволит Василисе умереть, что бы она там себе не напридумывала. Клятва? Ну что же, он готов и клятвопреступником стать, лишь бы сохранить жизнь любимой женщине. Если на одной чаше весов клятва, а на другой чаше жизнь человека, а, возможно, даже и не одного, то выбор очевиден, верно?
– Нет, Ксюш, Васька не умрет. Мы ей не позволим. Верь мне, хорошо?
Ксюшка скептически посмотрела на Андрея. И эта туда же! Впрочем, удивляться нечему – сам виноват.
– Ксюш, мне нечем оправдать свой поступок, разве что тем, что я боялся потерять вас с Васькой. Поэтому и не сказал ей ничего. Но все это уже позади, теперь вы со мной и это навсегда, поняла?
– А вот Васька не хочет за тебя замуж выходить.
– У Васьки с логикой сейчас беда, что простительно беременной женщине. Замуж она не хочет, а ребенка, видите ли, хочет! Как она собиралась в одиночку воспитывать амбиморфа? А на что жить? Ведь работать, будучи беременной, при таком состоянии здоровья не получится. А нужно покупать продукты, платить за аренду жилья, покупать лекарства и одежду. Так что выхода у твоей вредины-сестры нет – придется ей за меня замуж выйти.
– А с ребенком что будете делать?
– Не знаю, Ксюш – сложно сейчас всё. Но мы что-нибудь решим, я обещаю. Кстати, ты хоть ужинала сегодня?
– Да, за меня не волнуйся, я уже взрослая и вполне способна обнаружить холодильник в доме.
– Взрослая… – хмыкнул Волков. – Ладно, я спать. Ты в школу завтра идешь?
– Да, завтра контрольная, придется тащиться в школу.
–Ладно, я Артёма предупрежу, он тебя отвезет завтра и заберет из школы. Сами договоритесь с ним, во сколько и откуда тебя забрать.
– Это тот, который меня в машину тащил?
– Ну да. А что такое?
Ксюшка скорчила забавную рожицу, выпучив глаза и высунув язык.
– Да странный он какой-то. Все время от меня шарахается, как от чумной.
– Просто он очень трепетный парень, а ты своими познаниями в русском языке поразила его в самое сердце!
– Ну-ну…
Вернувшись в спальню, Волков осторожно подошел к кровати. С виду совершенно здоровая Васька мирно спала, свернувшись калачиком, и подложив руки под подушку. Одеяло сползло, оголив часть ноги и округлую задницу, заставляя Волкова стонать и материться про себя – длительное воздержание давалось ему все тяжелее. Теперь, когда сонная и теплая Василиса спала в его постели, родная и доступная для любой его фантазии, ему стоило небывалых усилий сдерживать свое неуемное амбиморфье либидо.