– Да прямо скажем, дрянные людишки – пьянь, одним словом. Только вот не родственники они девочкам.
– Как это? – удивился Андрей.
Софья Львовна неспешно разлила крепкий ароматный чай по кружкам, разрезала пирог, и лишь потом пояснила:
– Так Машка-то девчонкам неродная бабушка, вот эта пьянь и полезла за наследством, якобы причитающимся им по праву родства. А на самом деле, нет у них никаких прав на эту квартиру, по-человечески эта квартира девчонкам и принадлежит!
– Что-то я запутался, Софья Львовна.
– Да как же не запутаешься! Там такая история приключилась преинтереснейшая, что обязательно запутаешься! А хотите, расскажу? Вижу, что вы хороший человек. Ну или не человек, что, впрочем ничего не меняет. Я все ждала, когда кто-нибудь из ваших придет.
– Ждали? Почему?
– Так Маша предупреждала, что девчонок могут искать. И о вашем визите, молодой человек, тоже предупреждала.
36
-Мы с Машей не сразу стали подругами – она по природе своей была очень недоверчивой, все больше с девочками время проводила, а с соседями как-то не спешила сближаться.
–А когда же все изменилось?
– В тот день, когда родители девочек погибли. Ну тогда я этого не знала, конечно, это уже потом Маша мне рассказала. А в тот день я ее встретила на детской площадке – сестрички играли в песочнице, а Маша сидела такая потерянная, что сразу было видно, что беда какая-то с ней приключилась. Ну я и подошла по-соседски поддержать, а после этого мы как-то очень быстро сблизились. После смерти Васи и Лены у Маши, кроме девочек, никого не осталось, её так называемых родственников вы и сами видели, наверное.
– Да, видел как-то раз, живописный народ.
– Ну вот, видите. Да что я вас всё путаю! Надо же, наверное, с самого начала все рассказать? Хорошо, что вы появились, я ведь переживала, что все со мной в могилу уйдет! Да вы пейте чай, пейте!
Андрей прихлёбывал из глиняной кружки пахнущий травами напиток и с нетерпением ждал начала истории, испытывая непреодолимое желание поторопить почтенную старушенцию. Ну сколько можно все вокруг да около ходить!
– В общем, с Васей и Леной Маша познакомилась, когда еще в Южногорске жила. Ее родня, кстати, тоже оттуда, чтобы им пусто было, проклятым. Это они раньше времени Машу в могилу свели.
Услыхав знакомое название, Андрей насторожился.
– Уж не знаю, откуда они в Южногорск переехали, Маша мне не рассказывала – может, и сама не знала. А переехали они с дочкой, да и поселились в домике рядом с Машей. Маша сразу смекнула, что они из ваших, сначала сторонилась, конечно, а потом поняла, что люди-то хорошие, хоть и не человеки. А чуть позже она догадалась, что Вася с Леной от кого-то скрываются в этом городке – они ни с кем, кроме Маши не общались, никто из ваших у них в гостях не появлялся.
Софья Львовна, замолчала, о чем-то задумавшись.
– Ну а дальше что? – поторопил Андрей.
– А дальше у Маши в семье трагедия случилась. Сын погиб, а племянник-алкоголик начал тетку гонять, жили-то они в одном доме на два хозяина. Машина сестрица – дура-баба, пьянь беспутная, а ее сынок непутевый еще до обеда пойла вонючего налакается, да начинает кулаками махать, однажды даже скорую пришлось вызывать. Вася алкаша приструнил – вечером пошел к Маше домой, пока она в больнице лежала, да и отходил подлеца так, что тот потом еще долго в постели валялся. Еще ругался на Машу, что она им с Леной раньше не рассказала о том, что ей в собственном доме житья нет.
Андрей внимательно слушал и поддакивал в нужных местах, опасаясь прерывать нить повествования вопросами. А то, не дай Небо, забудет божий одуванчик Софья Львовна про что рассказывала, а ему потом от любопытства хоть помирай ложись.
– А потом, значит Лена с Васей, срочно решили переезжать. Оказывается, их кто-то из ваших преследовал, вот им и пришлось бежать из Южногорска. Ну а Марью они с собой позвали, чтобы не оставлять ее там, да и то сказать – она Василисе ведь как родная бабушка была к тому времени. Вот они и приехали сюда все вместе. Эту квартиру Маше Вася купил, а сами они где-то в другом месте жили.
– А от кого они бежали, Марья Григорьевна не рассказывала?
– Говорила, что от бандитов каких-то, из ваших. Лена за девочек очень боялась, все чаще стала их оставлять у Маши, а Маша и не против была – они ей как родные внучки.
– Подождите, но ведь Василиса и Ксюша – не двуликие, а вы говорите, что их родители амбиморфы.
– Ну да, самые что ни на есть эти, как их? Амфо… Амба… Амфибии, вот!
Волков еле удержался от смеха – амфибией его еще никто не называл. Очевидно, недавно вошедшее в обиход людей слово для старушки было в новинку, так что ее смешная оговорка совсем неудивительна.